— Господин Леже, у меня в руке секатор и вы знаете, к чему может привести малейшая оплошность. Не берите грех на душу — оставьте меня, — не отрываясь от дела внушительно молвил он.
Обескураженный профессор в бешенстве покинул операционную и уединился в своем кабинете, панически просчитывая последствия этого непредсказуемого вмешательства Динстлера. Он сидел, обхватив голову короткими руками, пряди редких волос, удачно тонированных красителем в каштановый цвет, прилипли к взмокшему лбу. Леже просидел так очень долго, не обращая внимания на трезвонящий телефон, и не поднял глаз, когда в комнату кто-то вошел. Он знал, что это Динстлер.
— Почему вы не поставили меня в известность о ваших намерениях? Или я уже не руковожу клиникой и вы едите не мой хлеб? Зачем вам понадобилось ломать то, что уже однозначно непоправимо? Ведь суставные хрящи не подлежат замене — это же азы! Они не могут срастись, сохранив подвижность! А вы — вы профессиональный преступник и должны быть дисквалифицированы! — бушевал профессор.
— Они могут срастись, профессор. И обязательно это сделают! Динстлер сел рядом и мягко, словно успокаивая обиженного ребенка, продолжал: — Я уже на снимках заметил, что перелом сросся неверно, что подвижность челюстного сустава будет ограничена. А это не просто косметический дефект — это нарушение жизненноважных функций — речи, приема пищи, мимики… Вы же тоже видели это, но вы — боялись…
— Да, боялся. Это как раз тот случай, коллега, когда авантюризм очень опасен и может приравниваться к преступлению. А вы — безответственный авантюрист! — Леже вскочил, удержав за плечи собиравшегося встать Динстлера. — Извольте сидеть — мне так удобней вас отчитывать…
— Ага, профессор, вы уже поняли, что авантюры не было и риска особого тоже — просто расчет и везение! Представляете, мне удалось не только восстановить размер челюстной кости за счет реберного трансплантата, починить сустав, но и, кажется, привести в порядок лицевой нерв — это просто везение, что не был поврежден основной ствол — она сможет улыбаться! И простите меня, покорнейше прошу, за… Ну, вы просто попали под руку… под локоть. Я совершенно не контролировал себя и не рассчитал силу…
— Да, ручки-то у вас просто железные. С такой хваткой только на ринг. А ведь не скажешь… — профессор погладил ушибленные ребра.
— Простите и забудьте, умоляю! Вы даже не знаете, кмк много для меня сделали… — Йохим виновато взглянул в глаза Леже. — Но прошу вас об услуге, профессор… Нет, серьезно предупреждаю: не трогайте меня, когда я стою у стола!