— Да, старик, — обратился Дани к другу уже в машине, — торжественно предупреждаю: с этого момента — ни слова по-немецки — буду штрафовать. Напрягай свои извилины, вспоминай, ты разговариваешь с французом. — Jch verschtehe deutsch nicht.
В другом магазине, торгующем, в основном, для пожилых мужчин вещами уже слегка вышедшими из моды, Дани стал действовать с пониманием дела.
— Мы хотели бы приодеть нашего актера в стиле «ретро», но ненавязчиво, с легким нажимом, — обратился он к продавцу, щедро демонстрируя свою фотогеничную внешность. Тот понимающе кивнул и после долгих переборов в новом большом чемодане Йохима лежал довольно мешковатый летний костюм, жилет ручной вязки с «альпийским» орнаментом, брюки и несколько рубашек, будто извлеченных из дедушкиного гардероба. Сам же «актер», облаченный в легкие штаны светлой холстины, белые парусиновые туфли и бежевую, послевоенного образца «футболку» из шелкового трикотажа с тоненькой молнией у ворота выглядел забавно и даже слегка интригующе. Парусиновая же сумка-портфель дополняла картину, оставалась лишь одна деталь. Дани колесил по узким улочкам и, наконец, остановился под строгой вывеской «Очки».
— Сколько там у темя минусов? Ага, уже пять. Ну-ка, примерь это, Дани снял со стенда окуляры в круглой роговой оправе с мягкими, сильно загнутыми дужками.
— Это еще зачем? Мои такие крепкие! — возмутился потерявший терпение Йохим.
— Пойми, это Цейс и оправа легче. Не будет болеть голова. Да посмотри на себя в зеркало — совсем другой человек! Молодой профессор Динстлер надежда европейской медицины! — смеялся Дани, наблюдая как Йохим прилаживает дужки очков длинными цепкими пальцами. «Вот этими-то ручищами этот тип и режет» — подумал он тут же не без удивления. Но Йохим не стал смотреться в зеркало — очки и впрямь были удобней.
Стараясь больше не задерживаться, они пересекли Италию, объезжая крупные населенные пункты и рассчитывая к ужину оказаться в Сент Поле.
Йохим всего лишь раз выезжал за пределы Австрии, совершив небольшое турне по Германии вместе со школой — страсть к путешествиям и перемене мест его не томила. Теперь же, уносясь вместе с другом, в неведомые дали, он не испытывал ни радостного волнения, ни особой радости. Ощущение, что вектор его жизненного пути, уже определившийся, сместился куда-то в строну, беспокоило и раздражало. Еще совсем недавно в однообразном потоке своей медицинско-обыденной жизни, он тайно томился о навсегда утерянном «беловике» судьбы, в котором его жизненный путь был полон неожиданных волнений, тревог и каких-то иных, ярких неординарных, бурлящих кровь впечатлений. Но та жизнь, которую Йохим вел последние годы, в сущности, в пол силы, в пол вдохновения, в пол радости, теперь казалась ему уютной и вполне насыщенной. Ни перспектива новых знакомств, ни суета Дани с его гардеробом, не казались Йохиму занятными. Вместо ожидаемой эйфории от маленького отпускного приключения в компании Дани, он обнаруживал в себе некую подначивающую к резкости раздражительность.