У патриарха Алексия лицо умного, спокойного и уверенного в своих силах монаха-дипломата. Не ханжеский, не великопостный византийский лик, не благолепный старческий. Такое лицо могло быть у папы эпохи Ренессанса. Какие разговоры происходили там, на аудиенциях? Можно нафантазировать приблизительно следующее.
Патриарх: Вы убедились, что всеобщее счастье достигается не слишком легко и не слишком скоро. Птица Каган[84] до сих пор не прилетела. Смиренные массы человеческие призываются к новым и новым бесконечным жертвам. Не наскучит ли им жертвовать и ожидать прилета вышеупомянутой птицы? Не обратить ли снова взоры сей страждущей массы к небесам, что не помешает и земной работе ее. Итак, совершайте Вашу историческую миссию, заставляйте людей без меры, до кровавого пота работать во имя отдаленнейших целей, к<отор>ые, м<ожет> б<ыть>, и недостижимы; а мы поможем Вам, мы снова придем к миру с древнейшим утешением, с древнейшей надеждой на воздаяние в том мире, иде же «несть ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная». Запомните, что каждое человеческое правительство для вящего упрочения своего обращалось к помощи церкви. Власть атеистов эфемерна, а Слава Господня длится вечно. От Вас благочестие не требуется. Совершайте свой великий путь, делайте историю, властвуйте над телом и, пожалуй, над разумом, но оставьте в нашем распоряжении душу человека, его темный подсознательный мир, его инстинкты и его чувства. Если бы человек предался одному разуму, сему дару Змия, ни Вам, ни нам не удалось бы удержать власти. Итак, соединимся, и мы снова воспитаем для Вас смиренного работника, с покорностью переносящего бремена тяжкие, примиренного с темной и суровой земной долей, но осиянного надеждой на блаженное отдохновение в райской обители.
Каков же, по нашей фантазии, был ответ на сии соблазнительные словеса? См<отрите> газеты, читайте изъявления сочувствия по поводу кончины патриарха Сергия[85] и прислушайтесь к колокольному звону.
Ну, конечно, «все это было проще»[86], как сказал бы Толстой. Наверно, патриарх не произносил такого монолога. Наверно, главная суть подразумевалась; наверно, собеседники поняли друг друга с полуслова, с полувзгляда. Как всегда бывает в особо торжественные, щекотливые и дипломатические моменты. Этот способ общения очень удобен тем, что при известных обстоятельствах любая сторона сможет легко отказаться от своих обязательств, сославшись на то, что ее «неправильно поняли» и намерения ее «ложно истолковали».
Я ненавижу быт, а он меня одолевает. Третьего дня жена протодьякона рассказывала мне об измене мужа.