Дрожащая от гнева и страха, Инга решила действовать немедля. Запершись с Валентином в своем театральном кабинете, она щедро угостила его коньяком и устроила допрос по всем правилам, задавая наводящие вопросы. Валька растрепал, как смертельно влюбилась в него попавшая в театр из Тулы девчонка-швея, как он из чистого благородства «пару раз зажал ее», а потом отказался продолжить связь.
— Да куда мне — я ж певец, а не секс-пистолс. Сама знаешь, у меня этих курочек тогда было во! — Валя чиркнул ребром ладони по горлу. — До тошноты. А дома жена с двумя пацанами мал-мала на стреме сидела… Да к тому же, я тебя любил, — спохватился вовремя Валя.
— Но для меня-то это был лишь приятный эпизод. Ошибка молодости. Альберт Семенович, супруг ревнивый, поспешил мне ребеночка сделать и в декрет отправить. — Инга подозрительно проследила за щекастым лицом тенора, тянувшегося к бутылке. Ни один мускул не дрогнул, мутноватый взгляд не озарило прозрение — Валька Бузыко так и не сообразил, что Алина Лаури — его дочь. А уж о том, что родила от него робкая швея, похоже, никогда и не догадывался. Уж очень старательно заметала следы мать-одиночка.
Узнав об отцовстве Вальки, Инга почувствовала к Анне странную, бурно прогрессирующую неприязнь. Просто невозможно было думать о том, что дочь Верочки — родная сестра её, Инги Лаури, дочери!
Противно было сравнивать и подмечать, что Анюта мало в чем уступает Алине, а в чем-то и превосходит её.
Взять хотя бы случай, произошедший на новогоднем празднике 1987 года.
Во Дворце спорта готовилось представление. Ученики Павла Борелика принимали деятельное участие в танцах на льду. И Алина, и Нюта выступали в кордебалете, изображая то «разбойниц», то «снежинок», то даже «Чарли Чаплинов». Увы, солистками в ответственных номерах стали другие. Снегурочку — хозяйку бала, естественно, танцевала тринадцатилетняя звезда Зина Устюгина, подготовившая, среди прочих, очаровательный вальс с Антоном Грюнвальдом. Он сказочно преображался в Принца-Января, для чего надевал серебряный парик и забеливал гримом клоунские веснушки.
В день первого представления, как водится, случилось ЧП. Да не с кем-нибудь — с главной солисткой. У Зины Устюгиной — оторвы и нахалки самым банальным образом разболелся живот, как говорили, от съеденного в буфете беляша. Были приняты соответствующие меры, и девочка, отличавшаяся чрезвычайной боевитостью и выносливостью, поклялась, что выдержит представление. Но вот свое коронное появление на трапеции из зависшего под куполом аэроплана она осуществить никак не могла — тошнило от высоты и качки.