– Это он, – прошептала она одними губами.
– Кто? – так же спросила Ливви.
– Шейх.
С натянутой улыбкой Ливви взяла телефон и перенесла в свой маленький кабинет, стараясь одновременно успокоить дыхание. За окном с голых веток падали капли, растекаясь на земле грязными лужами. Картина в точности соответствовала ее настроению. «Надо быть сильной и твердой, – убеждала она себя. – Саладин решил убедиться, что я благополучно добралась до дома – наверное, так принято между бывшими любовниками. Или, скорее всего, хочет посоветоваться по поводу Бархана». Тем не менее Ливви не могла унять бешеный стук сердца.
– Слушаю, – сказала она.
– Ливви?
– Да, это я. – Бархатный голос словно обволакивал ее. Ливви чувствовала, что напускное спокойствие покидает ее. Вероятно, она никогда не научится притворяться. Ливви была близка к тому, чтобы выложить ему, как она скучает, как мечтает снова оказаться в его объятиях. Ее остановил звоночек о приеме имейла. – Чего тебе надо, Саладин?
– Не самое любезное приветствие, которое мне доводилось слышать, – сухо заметил он.
– Кажется, ты сам так решил – говорить коротко и по существу. Мы завершили сделку и сказали друг другу все, что хотели. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление, когда я уезжала. – Она выдержала паузу. – Поэтому меня удивил твой звонок. Что случилось?
На другом конце линии Саладин посмотрел на небо. Зачем он позвонил? Он не спешил отвечать на вопрос. Он думал, сможет ли уговорить Ливви вернуться в Джазратан, сказав, что Бархан скучает по ней. Это была чистая правда.
Саладин сомневался в успехе. Он подозревал, что она не польстится на финансовое вознаграждение, какую бы огромную сумму он ни предложил. Более того, Саладин был почти уверен, что гордость не позволит Ливви принять ни одно его предложение, кроме самого желанного. Он вздохнул. Несмотря на обретенную сексуальную свободу, Оливия Миллер оставалась женщиной с самыми консервативными взглядами. Однако боль в его сердце не давала покоя, не так ли? Вопрос в том, как далеко он готов зайти, чтобы вернуть ее.
– Мне надо поговорить с тобой.
– Говори, слушаю.
– Разговор не для телефона.
– У тебя нет другого варианта, – заметила Ливви. – Чего ты хочешь, Саладин?
– Увидеть тебя.
– Извини. Не выйдет.
– Ливви, – упорствовал он. – Я серьезно.
– Я тоже, – не сдавалась Ливви. – Ты сказал мне очень жестокие слова той ночью. Высказал подозрения, разозлился, обвинил в корыстных намерениях…
– За что извинился.
«Потому что был вынужден. Только поэтому», – подумала Ливви.
– Помню. Мы расстались как подобает. Я благодарна тебе за прекрасное время, только жаль, что все так обернулось. С другой стороны, это должно было когда-то закончиться, – заключила она со вздохом. – Как Бархан?