Поскольку у обвинения нет никаких доказательств, оно вынуждено их фабриковать. Самые возмутительные показания дал тюремный стукач по кличке Сажа, как нельзя более ему подходящей. Он поднаторел на ложных показаниях в зале суда и всегда говорит то, что от него хотят услышать. А с Гарди вышло вот как. Сажа очередной раз оказался в тюрьме по обвинению в торговле наркотиками, и ему светит десять лет за решеткой. Полицейским требовались нужные показания, и, естественно, Сажа подвернулся весьма кстати. Ему сообщили кое-какие детали преступления, а затем перевели Гарди из региональной тюрьмы в окружную, где сидел Сажа. Гарди понятия не имел, почему его туда перевели и какую ему приготовили ловушку (это произошло еще до меня).
Гарди поместили в маленькую камеру к Саже, который проявил к нему участие и якобы хотел всячески помочь. Он утверждал, что ненавидит полицейских и знает хороших адвокатов. Он также читал об убийствах двух девочек и догадывался, кто их убил на самом деле. Поскольку Гарди ничего не знал об убийствах, рассказать о них хоть что-то он никак не мог. Тем не менее через сутки Сажа заявил, что Гарди ему во всем признался. Полицейские выдернули Сажу из клетки, и в следующий раз Гарди его увидел только на судебном процессе. Для выступления в суде в качестве свидетеля Сажа привел себя в порядок: надел рубашку с галстуком, коротко постригся и прикрыл татуировки. Он с потрясающими подробностями воспроизвел рассказ Гарди: как тот выследил в лесу двух девочек, сбил их с велосипедов, заткнул им рот и связал, а потом пытал, надругался и избил, после чего бросил в пруд. По версии Сажи, Гарди был законченным наркоманом и фанатом тяжелого рока.
Настоящий спектакль. Я знал, что это была ложь от начала до конца, как знали это Гарди, Сажа, полицейские и прокуроры, да и у судьи, похоже, имелись сомнения. Однако присяжные всему поверили и с ненавистью и отвращением смотрели на моего клиента, который выслушал все с закрытыми глазами и лишь качал головой: нет, нет, нет. Показания Сажи были столь невероятными и изобиловали таким количеством жутких деталей, что порой даже не верилось, что все это вымысел. Такое просто невозможно придумать!
Я сражался с Сажей восемь часов, целый долгий и утомительный день. Судья уже начал терять терпение, а присяжные перестали соображать, но я мог бы продолжать целую неделю. Я поинтересовался у Сажи, сколько раз он давал показания в уголовных процессах. Он сказал, что, может, раза два. Я, сверившись с записями, освежил ему память и напомнил о девяти других процессах, на которых он сотворил точно такое же чудо для наших честных и непредвзятых прокуроров. Отчасти восстановив его память, я спросил, сколько раз прокуроры сокращали ему срок за то, что он лгал для них в суде. Он сказал, что ни разу, и мне пришлось остановиться на каждом из девяти случаев. Я документально подтвердил его ложь. Я ни у кого не оставил сомнений, и в первую очередь у присяжных, что Сажа — серийный стукач, который за лжесвидетельство получал смягчение приговора.