– Но применять ее следует очень точно и дозированно. То есть ни в коем случае не тогда, когда… ну, например, когда тебе хочется как следует стукнуть ребенка, ученика или подчиненного, потому что ты переволновался за него или тебе требуется просто выплеснуть раздражение либо свой собственный страх. Наоборот, боль нужна только в том случае, если тебе надо хладнокровно и выверенно зафиксировать проступок или ошибку кого-то из них в его собственной памяти. Чтобы понял, запомнил и никогда так более не поступал. И никак иначе.
– И зачем вы мне все это рассказываете? – морщась и придерживая здоровой рукой больную, палец на которой уже почти в два раза увеличился в объеме, раздраженно спросила Тэра.
Ямамото улыбнулся и… с размаху саданул молотком по тому месту на столе, где лежала ее рука. Но Пламенная успела отдернуть руку и отшатнуться, испуганно глядя на адмирала. Тот же убрал молоток и невозмутимо продолжил:
– Затем, чтобы вы осознали, что в умелых руках боль – это очень мощный инструмент. Видите, достаточно одного удара, чтобы вы прекрасно поняли, что надо делать, чтобы молоток не доставил вам боль. Доля секунды – и накрепко усвоили это. Гораздо быстрее, чем это произошло бы, если бы я вам об этом просто рассказал. Не так ли?
Тэра стиснула зубы и осторожно кивнула. Мало ли что придет в голову этому сумасшедшему. Она осторожно покосилась на дверь. А если вскочить и броситься… Ямамото грустно улыбнулся.
– У вас, как и любого человека, двадцать пальцев. Они состоят из пятидесяти шести фаланг. – Адмирал сделал короткую паузу, а потом спросил: – Скажите, сколько из них потребуется разбить молотком, прежде чем вы ответите на все вопросы, которые вам зададут о «руигат» и наших планах?
Пламенная вздрогнула и, отвернувшись от двери, ошеломленно уставилась на сидящего перед ней… сидящее перед ней чудовище. Потому что люди просто не способны не то что совершить, но даже помыслить подобное! Ни один Деятельный разумный не способен…
– А если к тому же их будут разбивать не только вам, а еще и кому-то из тех, кого вы пойдете спасать?
Тэра судорожно сглотнула и прикрыла глаза, изо всех сил стараясь не закричать. Адмирал же поднялся, взял со стола молоток и отнес на стеллаж. После чего вернулся и негромко спросил:
– Теперь вы понимаете, почему я ответил – да?
Пламенная раскрыла глаза и воткнула в Ямамото напряженный взгляд, после чего медленно кивнула.
– Я принял решение форсировать операцию, – продолжил адмирал, – это опасно, рискованно, но… ничего другого я сделать не могу. Иначе я потеряю доверие «руигат». Слухи о вашем самоотверженном решении разошлись слишком широко. Поэтому парни готовы броситься спасать Избранных даже без моей команды. Я, конечно, очень надеюсь, что они не нарушат прямого приказа и не будут специально атаковать «желтоглазых». Все-таки все понимают, что такое дисциплина и что без нее у нас нет никаких шансов против захватчиков, но от случайной встречи никто не застрахован. А вот там они уже, скорее всего, не будут сдерживаться. И это будет означать все ту же самую потерю внезапности… Короче, я не могу поступить по-другому. Вы не оставили мне выхода. Поэтому операция начнется через месяц. Приблизительно. Нам потребуется время для того, чтобы максимально подготовиться, сформировать новые подразделения, обеспечить их оружием, которое будет частично способно компенсировать нашу текущую слабость, подготовить места для размещения освобожденных, развернуть новые медицинские мощности, которые нам, несомненно, понадобятся, новые укрытия и запасти продукты. Потому что благодаря вам, – тут в голосе Ямамото послышались сердитые нотки, – мы вынуждены вступить в бой при гораздо более невыгодном соотношении сил, чем я планировал. Вследствие чего я не могу исключить того, что нам не удастся полностью выполнить стоящие перед нами задачи. И «руигат» придется отступить… а для этого надо подготовить места, в которые можно будет отступить, не опасаясь быть мгновенно обнаруженными и уничтоженными быстро прибывшими подкреплениями врага. Короче, я прошу вас дать мне время для того, чтобы подготовиться к атаке на «желтоглазых» с шансами на успех. А для этого вы должны обещать мне, что в течение этого времени не покинете Бункер. Я могу на это надеяться?