— Когда вы и Ферди проводите исторические исследования, кто работает на компьютере?
— Мы не переносим исследования на планшетный стол. Используем десятки плоттеров, записи переговоров, задействуем все дисплеи.
— Не переносите?
— Многие данные представляют собой простое суммирование, которое быстрее обрабатывать на машине, чем вручную.
— Вы используете компьютер как вспомогательное средство?
— Нет, это преувеличение. Я тщательно составляю низкоуровневую программу символов. Затем мы прогоняем ее различными данными и анализируем результаты в кабинете Ферди. Время работы на компьютере небольшое.
— Вы сами составляете программу?
Я кивнул и сделал глоток из стакана.
— Как много сотрудников отдела исследований могут составлять программу и все остальное? — спросил Шлегель.
— Под всем остальным вы подразумеваете умение перевести необходимую информацию в цифры, обработать их и получить результат?
— Именно это я и имел в виду.
— Немногие. Политика всегда была…
— О, я знаю, какой была политика, и именно поэтому я здесь. — Он встал. — Удивлю ли вас, сказав, что сам всего этого не умею?
— Меня бы удивило, если бы умели. Руководителем назначают обычно не потому, что человек умеет работать на компьютере.
— Это я и имею в виду. Хорошо, мне нужен человек, который знает, что происходит в отделе, и который умеет работать на компьютере. Что вы скажете, если я предложу вам стать моим личным помощником?
— Меньше работы, больше денег?
— Не надо говорить мне об этом. Вы же не говорите так Ферди, когда работаете бесплатно почти каждую субботу. Больше денег — может быть, но не настолько много.
Миссис Шлегель постучала в дверь и полковник впустил ее. Она переоделась в короткое приталенное платье, английские туфли, на шее было ожерелье. Темные волосы стянуты сзади в хвост. Шлегель присвистнул:
— Теперь я вижу дань уважения гостю. И не надо биться об заклад, чтобы угадать, что мои дочери тоже одеты в юбки и модные кофточки.
— Ты угадал, — сказала Хелен Шлегель и улыбнулась. Она принесла поднос с сэндвичами из поджаренного хлеба, бекона, салата и помидоров, а также кофе в большом серебряном термосе.
— Прошу простить, что кроме сэндвичей ничего нет, — еще раз извинилась она.
— Не верьте ей, — возразил полковник. — Если бы не вы, она подала бы только ореховое масло и черствые крекеры.
— Чес! — Она повернулась ко мне. — Положила много горчицы: Чес так любит.
Я кивнул. Меня это не удивило.
— Он станет моим новым личным помощником, — похвастался Шлегель.
— Он, должно быть, с ума сошел, — воскликнула Хелен. — Сливки?