— Впечатление такое, что здесь шла глобальная война, с применением самого мощного оружия, — озвучил он свои наблюдения.
— А может быть, всё-таки, это метеориты? — робко возразил Крот.
— Юпитер, как щит, всегда на своём посту! — твёрдо заверил зама командир. — Ну, два, три метеорита, могли проскользнуть мимо его мощного гравитационного поля, но в таких масштабах — невероятно. Тут дело рук двуногих.
Челноки приближались к своим кораблям, готовясь к швартовке.
Нафталин вызвал на связь программиста Хукса, вопрошая последнего о швартовке:
— Давай стыковку, противный.
— Ты ещё подмигнуть забыл! — посоветовал ему Огурцов.
Под всеобщее ржание, «Моль» медленно проплыла мимо открытых ворот к швартовому шлюзу. Шахтёров, через специальный терминал, сразу же провели в карантинный блок, до прибытия специальной комиссии.
Глава шестая
Бунт на корабле
У смотрового иллюминатора стояла Люся Кузнецова, облокотившись спиной о самый его край и читала какую-то книгу. В данный момент, её взор был обращён в сторону Марса, на котором разыгралась страшная буря. Кратеры и ущелья затянуло красноватой пеленой, через которую, уже ничего нельзя было разглядеть. Она стояла не шелохнувшись и силуэт врача казался загадочным, более подходящий атмосфере средневекового замка, чем интерьеру космического корабля. Люся задумчиво всматривалась вдаль: то ли наблюдая за ураганом, то ли смотря на холодные звёзды, которые в космосе выглядят совершенно иначе, чем при наблюдении с Земли. В связи с отсутствием атмосферы, при взгляде на них, не возникает того романтического мерцания, которое замечают влюблённые, сидя у костра. Во вселенской бездне звёзды смотрятся, как холодные мёртвые точки, лишённые оптической игры. Мириады шляпок светящихся гвоздей, вбитых в невесомый вакуум, удерживаются во всём безграничном пространстве единственной силой — гравитацией. До сих пор, так и не смогли найти эти гипотетические частицы, авансом названные «гравитонами», что навевает на определённые выводы, склоняющиеся не в пользу воинствующих атеистов.
Шелтон нерешительно подошёл к Кузнецовой: то ускоряя шаг, то замедляя его, до полной остановки и спросил:
— Чего читаешь?
— Стихи.
С дивана встал я утром рано,
На свалку мусор в лес отвёз.
Гниют заморские бананы,
Среди растрёпанных берёз.
Окинув взором перспективу,
Я оценил потенциал,
Пересчитал стволы ревниво,
И даже там, где не бывал.
Где до земли свисают плети
Красавиц белых рукава.
Листва, как брошенные дети,
Жаль — не годится на дрова.
Огонь, в прожорстве, беспощадный,
Сжигает их тела в печи.
Пылает символ ненаглядный,