— Что скажешь, Петрило? — спросил боярин.
— Мыслю, Дмитр Мирошкинич, что надобно бы прогуляться по Каме-реке, да не сверху, как прежде, а с низовьев ее, от самого устья.
— Да разве ж пустят булгары? — с сомнением спросил боярин. — Али не ведомо тебе, что в их владеньях камское понизовье?
— Знаю, Дмитр Мирошкинич. Но также ведомо мне и то, что прибыл в Новгород гонец от великого князя Всеволода Георгиевича. Затевают низовцы войну с булгарами. Многие князья собираются, зовут, слышал я, и новгородцев. Пойдут новгородцы или не пойдут — то решать князю да посаднику. А вот ежели наша охочая ватага вольется в великокняжескую рать, то с нею заодно можно будет без особых хлопот достичь Камы-реки. А там, на Каме-реке, наши люди и сами справятся.
— Дельно, Петрило! — похвалил боярин. — Это ты хорошо удумал.
Дмитр вскочил на длинные ноги и порывисто зашагал по горнице. Полы кафтана крыльями летали за его узким сухим телом. В вечернем полумраке пригрезилось боярину чудские сокровища. С таким-то богатством можно бы всерьез подумать о месте посадничьем. На Каму-реку — тотчас, немешкотно!
Да ведь поход такой — дело нешуточное. Поход — это война, а на войне и убить могут. Кто тогда станет новгородским посадником? Нет, нужен воевода опытный, чтоб вести ватагу, отыскать и отбить сокровища.
Человек должен быть надежный, преданный, чтоб не сдумал с великою добычей скрыться в далеких краях. Да разве ж есть такой человек на белом свете?
Но ведь можно и так дело поставить: идешь ты в поход, воевода-свет, а женка твоя и чада в Новгороде остаются. И если к назначенному сроку не вернешься на широкий боярский двор — считай, что не станет у тебя ни любушки-жены, ни малых детушек:
Дмитр облегченно вздохнул и повеселевшим голосом спросил:
— Как думаешь, Петрило, кто бы мог такой поход возглавить?
— Дело трудное, Дмитр Мирошкинич, — раздумчиво заговорил Петрило. Путь неблизкий, опасный, человек тут нужен неробкий, в ратном деле бывалый. Да ведь и соблазн велик.
— Верно, верно, — поддакнул боярин.
— Большое-то богатство любую голову окружать может. А коли взбрыкнет человек — поди ищи его по белу свету.
— Вот и я про то же, — согласился Дмитр. — Однако же и мешкать долго неможно нам с тобой. Неровен час, питушок твой разблагодаченный раззвонит по Новгороду о сокровищах камских, лихих людишек сбаламутит, а они живехонько на крыло встанут. Так что думай, Петрило, подсказчик мой верный.