– Приветствую тебя, мой собрат-тюльпан! – раздался голос у него за спиной. – Я слыхал, ты все же решился и съездил в деревню.
В голосе звучали небрежное изумление и легкая насмешка. Фредди порывисто обернулся. Он увидел высокого джентльмена, чей внешний вид и манера держаться с головы до ног выдавали в нем человека светского. Все – сюртук, галстук, кармашек для часов, запонки, лорнет – свидетельствовало о том, что он заправский денди. Сюртук красиво подчеркивал контуры его плеч. Бриджи из атласной ткани, доходившие до колен, обтягивали крепкие бедра спортсмена и аристократа, первого в любом джентльменском виде спорта. Лицо, обрамленное крахмальным воротником-стойкой, со всей определенностью можно было назвать красивым. Рот кривился в насмешливой полуулыбке. Голубые глаза искрились улыбкой. Взгляд их мог, пожалуй, заставить сердце мисс Чаринг биться в груди сильнее, но в мистере Стандене они пробудили совсем другие эмоции. Он приоткрыл было рот, желая высказать все то, что уже два дня копилось у него в душе, но, вспомнив, что ничего говорить как раз нельзя, удержался, испытывая при этом сильнейшее чувство досады.
– Приветик! Вижу, ты здесь, кузен, – произнес Фредди принятым между ними небрежным тоном.
– Да, Фредди, именно я, а не мой призрак. А ты что здесь делаешь? Мне казалось, ты направил свои стопы в Арнсайд-хаус.
– Я вернулся сегодня.
Насмешливый взгляд мистера Веструтера выводил Фредди из себя.
– Почему не задержался подольше, кузен? Неужели тебя там так плохо встретили?
В глубине души мистер Станден всегда восхищался своим блистательным кузеном, однако безропотно сносить от него насмешки не собирался. На то, чтобы найти достойный ответ, у него ушло несколько секунд.
– Прием был ничего себе, а вот дом мне совсем не нравится, неуютный, холодный, и старик не разрешает привозить с собой слуг. К тому же не было никакой нужды оставаться дольше.
– Да неужели? – насмешливо хмыкнул мистер Веструтер.
Очень редко случалось так, чтобы у мистера Стандена, весьма миролюбивого и доброго по натуре молодого джентльмена, возникало желание причинить вред ближнему своему, но сейчас Фредди очень захотелось наотмашь ударить кузена кулаком в лицо. Вот только кое-какие соображения не дали ему сделать этот опрометчивый шаг, главным из которых было почти благоговейное почтение к стенам дома, принявшего их, а еще унылое понимание того, что любое насилие выйдет ему здесь боком. Поэтому, подавив в себе воинственный зов, мистер Станден прибег к хитрости. Открыв крышку своей табакерки, он протянул ее Джеку, при этом меланхолично заметив: