Все же вывел меня из себя. Будто у меня были те, кто мне помогал и существовали варианты отхода. Да если бы все было так…
— Ха-ха, — рассмеялся Чур. — Наверное, ты прав. Давай еще выпьем?
— Давай, — соглашаюсь с ним.
Мы о многом говорили и сидели почти до рассвета. Помню, что в какой-то момент я совсем перестал себя контролировать, настолько был пьян. И вот, остались мы только вдвоем в зале, только я этого не замечал. Чур наклонился ко мне и что-то пытается добиться от моей почти бездыханной тушки.
— Так ты хочешь? — не внятно расслышал я.
Глупо улыбнувшись, тихо пробормотал:
— Хчу, — после чего отключился…
И если бы я мог видеть, что происходило дальше, то сильно бы удивился. А если бы, я смотрел новости, то еще и ужаснулся. Но мое сознание плавало в царстве Морфея, уносимое вдаль ударной дозой алкоголя…
Человек назвавшийся Чуром, внезапно оказался на ногах. Быстро скользнув к бармену, он резким ударом ладонью в лоб вырубил его, и в тот же миг фигура его преобразилась. Это был молодой человек, лет двадцати пяти на вид. От седины, плеши и всего остального портящего внешность не осталось и следа, только пронзительные глаза цвета морской волны перед бурей остались без изменений, разве что еще немного потемнели, будто буря вот-вот грянет.
Вот, преобразившийся незнакомец достал нож и стал вырезать на полу какие-то символы, нещадно царапая деревянный настил. Мешавшие столы и стулья резко сдвигались в стороны от пинков и вот, бесчувственное тело Владимира оказалось в центре какой-то фигуры или рисунка. Человек или не совсем человек, закончив свою работу, резко выдохнул, утер лоб, на котором не выступило ни капельки пота, и подошел к бессознательному телу. Чур начал читать нараспев какие-то стихи, после окончания которых, резко вонзил нож в грудь своей жертве. Непонятно почему, но Владимир не проснулся, а незнакомец продолжал свое дело. Вскрытая грудная клетка, вырванное и несколько раз проткнутое после этого сердце, обращается пеплом, и множество колотых и резаных ран по всему телу нанесенные, казалось бы, без всякой логики, но это было не совсем верно, завершали странный ритуал. Через многочисленные раны обильно вытекала кровь — все раны были нанесены стремительно, быстро и даже как-то хирургически-профессионально с определенной глубиной и длиной — все это было проделано за считанные минуты. В завершении, нож вонзился в глазницу, поражая умирающий мозг. Камень в рукояти ярко сверкнул синей вспышкой, после чего столь же стремительно погас. На этой ноте, весь рисунок засветился зеленоватым цветом, а где-то высоко в небе прогремел гром и появились молнии.