Немного помолчав, они вернулись к обсуждению опыта. Правда, теперь Алекс говорил в другом тоне:
— В общем, я почти удовлетворен тем, что увидел. Думаю, дальше было бы смотреть бессмысленно. Мы все равно не узнаем, сколько детей родит Наталья и какой будет матерью. Но нам это и не надо. Основное мы увидели и убедились в корректной работе «Пси-фактора».
— Согласен. Ты обещал, что испытуемый познает свою собственную веру во всей ее глубине. Наталья пришла именно за этим. И именно это она и получила. А мы с тобой, если помнишь, не верили, что ей удастся стать еще более верующей, — рассмеялся профессор.
— Да, — Алекс задумчиво посмотрел за окно. — Наверное в начале эксперимента я был бы несказанно рад и даже счастлив увидеть такую историю. Но сейчас…
— Я не могу понять, чем ты недоволен? — Иван Петрович вдруг заметил, что Алекс как-то странно одет.
Пока внук задумался над ответом, профессор стал его разглядывать. Вместо привычных потертых джинсов и полосатой рубашки, на нем были черные брюки из какой-то необычной ткани с едва заметной искоркой и черная атласная рубашка с пышными рукавами. Кроме всего прочего, от Алекса пахло одеколоном, хотя раньше он таким вещами никогда не пользовался. Да и прическа его претерпела изменения. Из обычного мальчишки с лохматой головой он превратился в идеально подстриженного молодого человека, который, судя по всему, уделял своей внешности большое внимание. Это было видно даже по форме его бровей — профессор готов был дать голову на отсечение, что его внук ходил к косметологу, чтобы придать им порочно красивый изгиб…
Алекс наконец-то вышел из оцепенения и заговорил:
— Да, ты прав, я немного недоволен. Понимаешь… Эта Наталья… Она, конечно, обрела грандиозную веру. Такое дано-то, между нами говоря, далеко не каждому. Я говорю это тебе как человек, посвятивший немало времени изучению различных религиозных трудов. Но я был настроен увидеть ее какой-нибудь проповедницей открывшихся истин. Возможно, ей предстояло бы начать реформу православной церкви, привести ее к расколу как во времена патриарха Никона. Мне хотелось масштаба! Нас же заставили смотреть миленькую мещанскую мелодрамку о верующей женщине, которая мечтает родить. Короче говоря, я разочарован.
— Ну и напрасно, — Иван Петрович кипел от возмущения, но старался не подавать вида. Не в его интересах было сейчас начинать душеспасительные беседы. Поэтому он взял себя в руки и постарался продолжить разговор более-менее мирно. — Но оставим это. Нам надо двигаться вперед. И может быть наш следующий испытуемый тебя порадует масштабами. Как его звали? Ах да. Михаил. Психиатр-атеист. Давай, посмотрим, как развиваются события у него? Может быть церковь уже корчится от прихода нового Лютера, а мы с тобой ничего об этом не знаем.