Вывалившись из капсулы, я понял одну очень неприятную вещь: высокий уровень синхронизации — это крайне неприятная штука. Тут же вспомнился и виновник.
— Что б тебе на том свете Рамштайна на полную громкость всю жизнь слушать! — в несколько этажей просклоняв Луну с её сыночком, закончил я и поднялся на ноги.
— А в чём дело? — хором поинтересовались окружающие.
— Высокая степень синхронизации, — огрызнулся я и красноречиво погладил себя по животу.
— О-о, — протянул Кинкаджу.
— И что самое противное, я выспался на неделю вперёд. Пойду в подземелье, там спайсботы должны уже прибежать.
С целью попросить энергона за мной увязался Кинкаджу.
Кр-р-р-р… Сбой в программе…
Необходимо добывать энергон…
Кр-р-р-р… Сбой в программе…
Необходимо добывать…
Кр-р-р-р… Сбой в программе…
Необходимо…
Кр-р-р-р… Сбой в программе.
Необходимо обнаружить и устраниить источник сбоев. Что бы добывать энергон.
Кр-р-р-р… Сбой в программе.
Странный шарик.
Сбой в программе!
Сбой в программе!
Сбой…
Кинкаджу с интересом оглядывался по сторонам, но вопросов не задавал. Зато вопрос был у меня.
— Ну и зачем тебе энергон?
— Понимаешь, — инженер смущённо улыбнулся, — я попытался сделать доспехи, как у железного человека, но у меня нет карманного ядерного реактора.
— Ого! — восхитился я. — Покажешь?
— Я его как раз с собой привёз…
Навстречу нам выбежали спайсботы и построились в неуверенную ровную цепочку.
— Держи, — открыв контейнер ближайшего, я вытащил кристалл, очень похожий на неправильную пятиконечную звезду. И, пока Кинкаджу рассматривал подарок, мне пришло в голову пересчитать «крабов. — Странно, одного не хватает, — пробормотал я. — Вышел из строя, что ли? — девятнадцать оставшихся переглянулись. Моё раздумье было коротким, как и приказ: — Найти и принести.
Когда роботы убежали, я обнаружил, что остался в полном одиночестве. Наверное, Кинкаджу уж очень не терпелось испытать свой костюм. Мне ничего не оставалось делать, кроме как пройти к лифтовой шахте и повернуть рычаг, специально сделанный для таких случаев. Вниз-то любой обитатель завода без проблем спрыгнуть. Ну, кроме Евы, которой здесь и делать-то было нечего.
Сверху послышался стук шестерёнок, и вскоре платформа спустилась и остановилась передо мной.
В зале было двое. Ева и Кинкаджу, который уже успел одеть свою броню. От предмета вдохновения его отличало отсутствие реактора на груди, круглые камеры-«глаза» и более рациональная раскраска: чёрно-серые разводы городского камуфляжа.
— Красавец, — обойдя «железного человека» нашего времени и края, высказался я. Он открыл лицо, на котором было выражение гордости и радости. — А энергон куда засунул?