Проходя мимо комнаты Ульсенна, он услышал стон. Новый лорд Фризгальта ворочался в своей постели.
За завтраком Арфлэйн и Ульрика не решались, как и раньше, смотреть друг на друга. Они расположились на противоположных концах стола, усадив между собой Манфреда Рорсейна. Его рука все еще висела на перевязи, но казалось, что он, как обычно, в веселом настроении.
- Полагаю, что дядя еще раньше предлагал вам командовать "Ледовым духом" в экспедиции к Нью-Йорку?
Арфлэйн молча кивнул.
- И вы согласны?
- Почти,- ответил Арфлэйн, недовольный присутствием Манфреда.
- А что же вы скажете теперь?
Я поведу корабль,- сказал Арфлэйн.- Необходимо некоторое время, чтобы набрать команду и запастись продовольствием. Возможно, потребуется ремонт. Я хотел бы изучить карты.
- Я принесу их,- сказал Манфред, косясь на Ульрику.- Как им относитесь к предстоящему путешествию, кузина?
Она покраснела.
- Это желание моего отца,- просто ответила она.
- Отлично.- Манфред откинулся в кресле, не собираясь уходить. Арфлэйн подавил в себе желание поторопить его.
Он попробовал растянуть трапезу, в надежде, что Манфред потеряет терпение и оставит их одних. Но Манфред поддерживал легкий разговор, очевидно, не замечая нежелания Арфлэйна беседовать. Кончилось тем, что Ульрика, не в силах больше терпеть, поднялась из-за стола и вышла из комнаты. Арфлэйн едва удержался, чтобы не последовать за ней.
Тотчас же после ее ухода Манфред поднялся с кресла.
- Подождите здесь, капитан, я принесу карты. Интересно, думал Арфлэйн, догадывается ли Манфред, что произошло сегодня ночью. Он был почти уверен, что даже если юноша и догадался, он ничего не расскажет Янеку, которого просто презирал. Но все же, тремя днями раньше, на льду, Манфред удержал его, когда он шагнул за Ульрикой. Видимо, юноша решил воспрепятствовать сближению Ульрики и Арфлэйна. Манфред был загадкой для Арфлэйна. Иногда он насмехался и пренебрегал традициями, а иногда старался твердо придерживаться их.
Зажав карты здоровой рукой, в комнату вошел Рорсейн. Арфлэйн разложил их на столе.
Наибольшая карта, вычерченная в мельчайшем масштабе, показывала район в несколько тысяч миль. В поперечнике Арфлэйн без труда узнал погребенные континенты Северной и Южной Америки. Должно быть, старый Рорсейн немало потрудился, вычерчивая ее. Тут же было четко указано обитаемое плато, когда-то бывшее землей Матто Гроссо, а теперь занятое Восемью Городами. На восточном побережье северного континента был четко обозначен Нью-Йорк. От Матто Гроссо к Нью-Йорку вела линия. Над нею рукой Рорсейна было написано: "Прямой курс (невозможно)". Пунктирной линией был обозначен другой маршрут, идущий по древним участкам суши. Над ним стояло: "Вероятный курс". Местами он был исправлен чернилами разных цветов. Очевидно, эти изменения вносились уже во время путешествия. Лишь несколько отрывочных фраз указывали на препятствия, встреченные кораблем. Ссылаясь на ледяные заторы, огненные горы и города варваров, Рорсейн не давал, однако, точного указания их положения.