- А ведь когда-то они были людьми, - заметил д'Аверк, - их предки жили в этих местах. Но Страшное Тысячелетие хорошо здесь поработало...
- Откуда ты это знаешь? - спросил Хокмун.
- Из книг. Последствия Тысячелетия особенно сильно сказались на Йеле - сильнее, чем на других провинциях Гранбретании. Вот почему здесь почти никто не живет - люди боятся сюда возвращаться.
- Кроме Тозера и старика Майгана.
- Да, если Тозер не солгал. Возможно, Хокмун, мы все еще гонимся за синицей в небе...
- Но Мелиадусу он рассказал ту же историю.
- Ну, может быть, Тозер просто врет последовательно?..
В сумерках обитатели гор вылезли из своих нор и напали на Хокмуна и д'Аверка.
У них были кошачьи лапы, жуткие огромные глаза горели в темноте. Из разинутых зубастых птичьих клювов доносилось злобное шипение. Твари - три самки и шестеро самцов, насколько друзья разглядели в потемках, - кутались в лоснящиеся от грязи шкуры.
Хокмун выхватил меч, поправил маску, как обычно поправлял свой шлем, и прислонился спиной к скале.
Д'Аверк встал рядом, и в тот же миг твари бросились на них.
Хокмун ударил, и на груди первого нападающего появилась длинная кровавая полоса. Чудовище отскочило с пронзительным криком.
Со вторым разделался д'Аверк, поразив его в сердце. Третьему Хокмун перерезал горло, но когти четвертого вцепились ему в левую руку. Он извернулся, напрягшись всем телом, и попытался выхватить кинжал, одновременно отбиваясь еще от одной твари.
От ужасной вони к горлу подкатывалась тошнота. В конце концов ему удалось достать кинжал, и он вонзил клинок в державшую его лапу. Закричав, тварь отпустила герцога.
И тогда Хокмун погрузил клинок в светящийся глаз - и оставил оружие там, ибо пора было заняться другой тварью.
В темноте он не мог разглядеть, сколько чудовищ еще живы. Д'Аверк изрыгал грязные ругательства собственного изобретения; кровь вокруг него лилась рекой.
Хокмун поскользнулся на крови, немного отстранился от скалы и этой секундной заминки оказалось достаточно, чтобы очередная тварь с громким воем прыгнула на него и сжала в крепчайшем захвате. Прижимая обе руки Хокмуна к бокам, она с яростью заколотила клювом по маске, пытаясь добраться до лица.
Хокмун мотнул головой, оставив маску в зубах врага, с трудом развел руки в стороны и изо всех сил боднул противника в грудь. Тварь отшатнулась в замешательстве: откуда ей было знать, что маска Стервятника - отнюдь не часть тела Хокмуна; Хокмун вонзил меч ей в сердце и быстро обернулся к д'Аверку, на котором повисло сразу два существа.