. Я усмехаюсь в ответ отцу. Я люблю своего отца, и все сделаю для него. Мне хочется, чтобы мы продолжали пить чай из одной кружки.
Папа наклоняется вперед.
— Мы должны примерить перчатки? — бормочет он.
Я радостно киваю. Когда я родился, папа купил мне боксерские перчатки и в каждый день рождения, сколько я себя помню, мы примеряли их, до рос я до них или нет. До сегодняшнего дня, я пока не до рос.
— Принеси боксерские перчатки.
Я бегу в комнату родителей и открываю ящик. Вижу потрепанные большие боксерские перчатки, объемом с мое лицо, и маленькие ярко-красные, блестящие новенькие, свои. Бегу обратно к папе с ними.
— Снимай футболку, — говорит он.
Я быстро стягиваю ее через голову, зимний воздух заставляет меня подрагивать.
— Бррррр..., — говорю я, специально стуча зубы, пока тело покрывается мурашками и дрожит от холода.
Мама бы рассмеялась и назвала меня клоуном, но папа нет. Я перестаю клацать зубами и дрожать, стою неподвижно, пока папа надевает мне на руки и крепко закрепляет перчатки.
— Папа, они подходят, — с радостным воплем кричу я. Наконец-то папа будет учить меня драться. Он терпеливо столько лет ждал этого дня, чтобы начать мое обучение.
— Да, подходят. Ты стал мужчиной, Александр, — говорит он.
— Я теперь мужчина, — эхом повторяю я, рассматривая свои руки в боксерских перчатках. Папа говорит, что если я буду тренироваться каждый день, то стану таким же большим и сильным, как он.
— А что делают мужчины?
— Дерутся, — гордо кричу я ему в ответ.
— Видно, что это мой мальчик, — говорит папа с большой счастливой улыбкой.
Я так счастлив, что сердце готово просто лопнуть в груди от гордости.
— Надеюсь, ты готов приступить к тренировке.
— Да, папа.
Папа надевает свои перчатки, я встаю в стойку, прикрывая кулаками лицо и пританцовываю на месте, именно так делают боксеры по телевиденью. Чувствуя себя сильным и счастливым (поскольку теперь я стал мужчиной) даже совершил несколько ударов в воздух правой рукой.
— Ты готов? — спрашивает папа.
Я перестаю пританцовывать и остановливаюсь.
— Да.
— Держи руки над головой.
Я сразу же поднимаю обе руки.
— Первый урок — научиться держать удар по-мужски, — говорит он и ударяет меня в бок.
Удар болезненный, но я по-прежнему держу руки вверх.
Папа смотрит мне в глаза и кивает с одобрением. Я чувствую гордость от его взгляда. Я действительно стал мужчиной.
Я глубоко вздыхаю, и он ударяет меня снова. Я резко выдыхаю, этот удар более болезненный.
— Хорошо, — говорит он, прежде чем ударить меня снова, еще сильнее. И прежде чем я восстанавливаю свое дыхание, он ударяет меня в четвертый раз, сбивая с ног, и так два раза, я непроизвольно обхватываю живот руками, чтобы защититься.