— Руки вверх, — приказывает он.
Я смотрю на него в полном шоке. Я не узнаю этого человека, который так сердито глядит на меня. Это не мой папа.
— Руки вверх, — говорит он сурово. — Я делаю это для твоего же блага.
Я медленно выпрямляюсь и поднимаю руки вверх.
— Давай посмотрим, у меня сын или девчонка, — говорит он.
Его рука совершает молниеносный удар. Бух. Боль такая сильная, что горячие слезы чуть ли не текут у меня из глаз. Я не хочу плакать, я же теперь мужчина.
— Если ты не в состоянии это выдержать, то как ты собираешься стать величайшим бойцом в мире?
Удар.
— Ради Бога, перестань хныкать, как маленькая девчонка, я даже не использую и половину своей силы.
Удар.
Он смеется.
— Ты думаешь легко быть лучшим бойцом в мире, да?
Удар.
На этот раз я падаю на пол, не в состоянии дышать.
Отец вскакивает со своего кресла.
— Вставай, жалкий маменькин сынок, — остервенело выплевывает он.
Схватив меня за волосы, тянет вверх, пытаясь поднять. Я начинаю плакать еще сильнее. Он наклоняет свое лицо почти впритык к моему, я вижу маленькие поры у него на коже, его яркие глаза светятся безумным светом.
Мама появляется в дверях с побелевшем лицом.
— Достаточно, — умоляет она. — Пожалуйста, Игорь. На сегодня хватит. Он всего лишь ребенок.
Отец пялиться на меня, по моему ошарашенному лицу текут слезы, и сопли, тело все трясется то ли от страха, то ли от боли.
— Ты отвратителен, — говорит он и отпускает мои волосы.
Я падаю обратно на пол, но он не собирается заканчивать.
— Встать, — приказывает он.
— Пожалуйста, Игорь, — умоляет мама дрожащим голосом, в котором сквозит страх.
— Я сказал встать, — кричит отец.
Я упираюсь на руки и колени, и покачиваясь встаю. Голова немного кружится, коленки, как желе, подкашиваются, живот и ребра сильно болят, мне кажется, что я умираю.
— Сейчас же, бл*дь, руки вверх.
Я изо всех сил стараюсь не плакать, но все мое тело горит в агонии, я поднимаю руки вверх.
Отец наносит удар. Я лечу спиной и падаю в кресло, соскальзывая на пол, ударяюсь спиной.
— Встань и борись, — кричит отец.
Хныкая и ссутулившись, я смотрю с недоумением на маму. Она бежит ко мне, но не успевает. Отец схватил ее за волосы и дергает назад. Я вижу, как у нее открывается рот, но ни звука не выходит. Он отбрасывает ее в сторону, и она врезается в стену с ужасным грохотом. Я ошалело смотрю на нее, лежащую у стены, ноги широко разведены в разные стороны, что вижу ее нижнее белье.
Папа шипит на маму, как змея, называя ее плохим словом.
— Держись подальше, ведьма, для своего же блага.
Затем он поворачивается ко мне, и краем глаза я замечаю маму, ползущую ко мне по полу.