— Нет, мило, но я не ожидала, что ты кого-то наймешь.
— Когда–то в Риме ..., — он ведет меня вперед и открывает пассажирскую дверь.
Внутри пахнет новой кожей и стоит приторный запах освежителя воздуха. Я разворачиваюсь, взглянув на Зейна, садящегося на место водителя. Он чуть-ли не сложился пополам в этой маленькой машине, и мне становится смешно.
— Рим не создан для больших автомобилей, — поясняет он.
Теперь я понимаю почему улицы такие узкие и заставлены повсюду машинами. Здесь с трудом можно найти место для парковки, но когда все же Зейн паркуется в дюймовом пространстве между двумя машина, я понимаю всю мудрость крошечных автомобилей.
Он запирает машину, и мы идем по узкой улице Рима, над головой парит крошечный кусочек неба. Мимо нас со свистом проносятся по тротуару машины и мопеды. Выстиранное белье висит на окнах, а крошечные балконы украшены цветами.
Уличные музыканты играют у входа в ресторан. На улице стоят столики, за которыми сидят люди. Они наблюдают за местными жителями, а также с любопытством поглядывают на нас. Лысеющий мужчина в белой рубашке и длинном черном фартуке выбегает нам на встречу.
— Ahhh Aleksandr, — громко восклицает он. — Che meravigliosa sorpresa.
— Он говорит, какой замечательный сюрприз, — переводит мне Зейн.
Темные глаза мужчины переходят на меня.
— E chi è questa bellezza? — спрашивает он.
Зейн смотрит на меня сверху-вниз, подмигивая с озорством.
— Эта красота, Лука, моя жена, Далия.
Сильная волна жара опаляет мою шею и лицо, но он словно невзначай назвал меня своей женой, будто бы мы не притворяемся, играя чужие роли. Словно мы на самом деле женаты, и я его жена.
Лука показывает на итальянский манер пальцами «белиссимо».
— Bellezza, — кричит он громко. — Конечно, красивый мужчина поймает красивую женщину себе в жены, — говорит он переключаясь на английский.
— Привет, — отвечаю я.
Он наклоняет голову.
— Англичанка? — спрашивает он, нахмурившись.
— Американка, — подтверждаю я с улыбкой.
Он поднимает палец вверх.
— Ах, я так и почувствовал.
— Привет, входите, — тепло приглашает он, жестом ведя к столику, накрытым черно-белой полосатой скатертью. Как только мы садимся, он говорит: «Лука сейчас кое-что сделает…», он соединяет три пальцы и целует их, с громким звуком, — «для вас».
— Хорошо, — улыбаюсь я ему одобрительно.
Он переводит взгляд на Зейна.
— Cacio e Pepe con Tartufi?
Зейн смотрит на меня.
— Не хочешь попробовать пасту, сделанную в ручную, с сыром пекорино романо, черным перцем и трюфелями?
— Звучит великолепно.
Зейн смотрит на Луку.
— Что ты можешь предложить в качестве главного блюда?