Может быть, поэтому я потерял все, о чем заботился.
Но я только пытался заставить ее прекратить говорить со мной, чтобы избежать боли, которую могу ей причинить.
Я не должен был целовать ее. Но я хотел поцеловать ее. Мне нужно было поцеловать ее. Я эгоист.
Я не покидал свой сарай до тех пор, пока в небе высоко не поднялась луна. Я вышел из сарая, остановился и услышал звук… хихиканья?
Он доносился из леса.
Я должен был остаться на месте. Должен был разобраться со своими делами. Но вместе этого я последовал в лес, чтобы найти Элизабет, спотыкающуюся, смеющуюся саму с собой и с пальцами, обернутыми вокруг горлышка бутылки текилы.
Она была милой. И под милой я имею в виду красивую разновидность милой. Вид красивой-милой, который был естественным и не требовал дополнительного ухода. Ее светлые волосы лежали свободными волнами, и она надела желтое платье, которое выглядело, будто было специально сшито для ее фигуры. Я ненавидел то, что причислял ее к хорошеньким милашкам, потому что моя Джейми была такая же милая-красивая.
Элизабет как будто танцевала, спотыкаясь. Разновидность пьяного вальса.
— Что ты делаешь? — спросил я, привлекая ее внимание.
Она провальсировала ко мне и положила руки мне на грудь.
— Привет, штормовые глаза.
— Привет, карие глаза.
Элизабет снова засмеялась, фыркая на этот раз.
Она была потерянной.
— Карие глаза. Мне нравится это, — она шлепнула меня по носу. — Ты знаешь, как это смешно? Ты всегда кажешься таким не смешным, но я уверена, что ты можешь быть веселым. Скажи что-нибудь смешное.
— Что-нибудь смешное.
Она рассмеялась. Громко. Почти раздражающе. Но это не так. Это не было раздражающе.
— Ты мне нравишься. И я понятия не имею почему, мистер Скрудж. Когда ты поцеловал меня, ты напомнил мне моего мужа. Что глупо, потому что ты не похож на него. Стивен был нежным, почти тошнотворно. Он всегда заботился обо мне, поддерживал и любил меня. Когда он целовал меня, он именно это и имел в виду. Отстраняясь от поцелуя, он всегда двигался к следующему, когда хотел меня. Но ты, штормовые глаза… Когда ты отстранился от поцелуя, то посмотрел на меня, будто я была отвратительна. От этого мне захотелось плакать. Потому что именно это ты и имел в виду, — она споткнулась, едва не падая на землю, и я обернул руки вокруг ее талии, возвращая в вертикальное положение. — Хммм. По крайней мере, ты поймал меня в этот раз, — она ухмыльнулась.
Мои внутренности содрогнулись, когда я увидел ушиб на ее щеке и порез из-за того падения.
— Ты пьяна.
— Нет, я счастлива. Разве не видно, что я счастлива? Я подаю все счастливые сигналы. Я улыбаюсь. Смеюсь. Пью и весело танцую. Э-э-это то, что делают счастливые люди, Тристан, — говорит она, тыкая меня пальцем в грудь. — Счастливые люди танцуют.