— А им, если на то пошло, плевать на грабителей банков после того, как рассказ подходит к концу. Кстати, где ты на самом деле раздобыл эти деньги? Кого прикончил? Мне интересно.
Баффо сплюнул под ноги Кридмуру.
— Понятно. — Чем ближе Кридмур подходил к раскачивающемуся Баффо, тем тише говорил. — А вот если бы на борту находился солдат, вернувшийся с Великой Войны, ему бы не понравились твои басни. Ты привлек бы ненужное внимание. Потревожил бы его покой, разбудил неприятные воспоминания, а своей ложью опорочил славную память. Такой человек вежливо попросил бы тебя замолчать и сойти в ближайшем городе, покуда целы твои деньги и шея. Что скажешь?
Баффо толкнул Кридмура в плечо:
— Отвяжись, дед!
Кридмур со вздохом отпихнул его руку, приподнял брыкающегося сопляка за шиворот и, обратившись к темным глубинам своей души, где таилась дикая, нечеловеческая сила, с размаху швырнул Баффо за борт, в ночь, туда, где за гребным колесом бурлила вода. Руки и ноги парня замелькали в воздухе, из карманов посыпались монеты. Он плюхнулся в сорока футах за кормой, в темной излучине реки.
Кридмур огляделся. Похоже, никто не заметил их драки и не услышал всплеска вдали. Крошечная фигурка Баффо вынырнула из воды, крича и размахивая руками, но музыка заглушила крики, и судно ушло, оставив его позади.
Кридмур заметил, что мальчишка выронил на палубу горсть купюр. Спина чуть заныла, когда он наклонился их подобрать.
Зеленоглазая девица этим вечером обслуживала столик Кридмура. Она тревожно оглядывалась, словно пытаясь понять, куда подевался ее дурачок. Кридмур оставил ей щедрые чаевые.
В полдень он резко вскочил и сел в кровати. Боль пронзила голову будто ножом, и Кридмур проковылял к иллюминатору, за которым палило раскаленное солнце. От вони стоячей речной воды его замутило. Боль, запах крови и пороха в ноздрях. На этот раз ошибки быть не могло. Он забыл — забыл, как это больно, когда слышен их Зов. Шесть лет Кридмур бездельничал и принадлежал самому себе. Он надежно упрятал все воспоминания, раны затянулись. Теперь же он чувствовал, как Хозяин ломится в двери, призывая. Мир словно замер; лопасти колеса за иллюминатором проворачивались так же медленно, как тянулись долгие столетия Великой Войны; муха еле ползла по костяшкам пальцев. Засыпал он в одежде, и теперь воротник внезапно сдавил шею. Револьвер — храм из металла, дерева и смертоносного пороха, хранящий в себе дух Хозяина, лежал на полу, источая тьму. Кридмур не находил в себе сил посмотреть на него.
Ему почудилось, будто каюта вращается. И в голове скрежетом металла, шипением горящего пороха и щелчками стального барабана прозвучал голос: