Дверь не издала ни звука, когда я открыла ее, а Кеннет стоял возле окна, отодвигая тюлевые занавески, чтобы получить лучший вид на Дольдастам.
Пока ждали, мы с Каспером решили, что будет лучше, если разговор с Кеннетом я возьму на себя, ведь у нас с ним было что-то вроде истории. Но Каспер будет на расстоянии нескольких шагов рядом со мной с мечом наготове, чтобы Кеннет понимал, что мы настроены серьёзно.
— Кеннет, — сказала я.
Он обернулся, его глаза испуганно расширились, но через секунду на его лице появилась ухмылка.
— Ничто не может удержать тебя, не так ли?
— Не благодаря вам, — огрызнулась я.
— Брин, это была не моя идея, — напомнил он мне. — Ты не можешь винить меня за то, что твоя королева переусердствовала.
— Да, да, я могу. Вы не сделали ничего, чтобы защитить меня.
— Что же я должен был сказать? Да, она все верно говорит. Это моя вина. Заприте меня и выбросьте ключ?
— Это было бы прекрасно, — сухо сказала я.
— Слушай, я не хотел, чтобы тебя запирали, но у меня не было выбора. — Кеннет развел руки, пытаясь выглядеть невинным. — Ты загнала меня в угол.
Я покачала головой:
— Вы такой коварный проныра. Я не могу поверить, что могла находить в вас что-то приятное.
— Эй. — Он нахмурился. — Ты тоже мне нравилась. И, несмотря на то, что происходит сейчас, я весело проводил с тобой время, и мне жаль, что все так вышло.
— Все, что вы говорили — ложь, — зашипела я на него. — Ваше поведение должно было отвлечь меня, чтобы я не заметила, что на самом деле с вами происходит.
— Согласен, мне поручили тебя отвлекать, чтобы ты не принесла никаких проблем. Но это не значит, что я не получал удовольствие, проводя с тобой время. — Он пытался заигрывать со мной, но это выглядело вынужденно и не правдиво. — Иногда можно совместить удовольствие и работу.
— Вы полны дерьма. Вы всегда заботились только о себе, — я плюнула в его сторону. — Вы снова и снова повторяли мне, что любите своего брата, и посмотрите, что вы сделали с ним.
Выражение его лица стало жестоким:
— Я действительно люблю своего брата.
— Избавьте меня от своей лжи, Кеннет. Мы все знаем, что вы с ним сделали.
— Ты ничего не знаешь о том, что я сделал! — закричал он. — Микко совершенно не хотел быть королем. Это делало его несчастным. Он вообще никогда не должен был короноваться. Но ему пришлось взвалить на себя эти обязанности, не потому, что он был более способным, и не потому, что он был лучшим в нашей семье для этого, а просто потому, что он родился первым, и Отец настаивал, чтобы Микко выполнил свой долг.