Следующая часть обрезает вершину нашего пузыря ветра, и мы почти надаем! Но мне удается перегруппироваться за несколько секунд.
Я прошу, чтобы Западный взял нас выше, но ветры сопротивляются моей команде и удерживают нас на месте, ныряя вниз к лесу.
— Еще доказательства безумия — доверять ветру, — говорит Астон, когда весь ряд деревьев разрезает рядом с нами.
— Мы все еще живы, — спорю я.
Но это выглядит не слишком хорошо.
Мы врезаемся во что-то через несколько секунд, и я уверен, что все кончено.
— Ты можешь заткнуться? — кричит Астон, и я понимаю, что мой рот широко открыт, и что-то похожее на вопль умирающий гиены рвется из него.
— Ты сбил птицу, видишь? — Астон указывает на сову, летящую рядом с нами. — думаю, это означает, что мистический туннель на самом деле существует.
Мы следуем на совой в лес — за этим карапузом не легко угнаться — и приземляемся перед старой водонапорной башней. Никаких признаков Ареллы или Соланы. Просто отверстие в два фута шириной в земле, которое идет настолько глубоко, что я не вижу дна.
— Прыгай, — кричит Солана из этой пропасти… не похоже, что мне хочется это делать.
Но… она жива… а мы определенно не будем, если нас найдут Буреносцы… поэтому сначала Астон, а потом и я падаем в темноту.
Райден мне не верит.
Когда он вышагивает взад-вперед перед дверью нашей камеры, с него практически льются сомнение и ярость.
Но также он не может не обращать на меня внимание… не тогда, когда есть шанс, что я говорю правду о Гасе.
Так что он позволяет нам остаться здесь.
И даже призывает несломленные Северные, чтобы подлечить Гаса.
Они кружат по камере, вызывая дрожь, но я не возражаю против холода.
Дыхание Гаса практически приходит в норму, а к щекам возвращается цвет. До полного выздоровления ему еще далеко, но появляется надежда на то, что он выкарабкается.
Мне лишь нужно, чтобы он набрал достаточно сил и прошел со мной через Шреддер.
И достаточно времени без свидетелей, чтобы улизнуть.
И ветер.
Я могу чувствовать шепот ветров в щелях, но они не подлетают.
Они выжидают.
Ждут меня.
Я всегда знала: ветер обладает собственной волей, но никогда не думала, что он столь осмотрителен. Как будто за годы разрушения ветров Райден учил их выживать.
— Должен сказать, это самая быстрая перемена поведения, когда-либо мной виденная, — медленно говорит Рйден. — После вопиющего неповиновения ты вдруг жаждешь выдать свои тайны.
— Одну тайну. — напоминаю я. — И формально она не моя.
— Мы оба знаем, что только эта тайна имеет значение. — Он подходит ближе к прутьям и садится на корточки до уровня моих глаз. — Что же стало причиной таких поразительных изменений?