Я сосредотачиваюсь на Гасе, вытирая засохшую кровь с его губ.
— Я думала, что Гас достаточно силен, чтобы выжить, — шепчу я. — Но ошиблась. И не представляю, как смогу каждый день просыпаться с мыслью о том, что не смогла его спасти.
— Ты понимаешь, что предала любимого, рассказав мне об этом. И не единственным путем.
Он указывает на мою руку, все еще вытирающую губы Гаса.
Я сопротивляюсь побуждению одернуть руку.
Райден снова поднимается на ноги, почесывая щетину на подбородке:
— Предположим, я тебе поверил. Так что заставляет тебя думать, что твой друг научит меня таинственной команде? У нас было несколько разговоров по душам, и этот факт никогда не поднимался.
— Думаю, что смогу его уговорить.
— Уверен, что сможешь, это еще одна общая с твоей матерью черта. Ты цепляешься за свою ложь и продолжаешь идти дальше. Но рано или поздно она возвращается и начинает преследование.
Он отходит к окну и смотрит на ночное небо.
— Твоя мать никогда не говорила, почему помогла мне захватить тебя, правда ведь? — шепчет он.
— Ты был там, — напоминаю я, — и слышал ее оправдания.
— Да, думаю, слышал. — Он поворачивается лицом ко мне. — Ты не веришь, что у нее не было выбора?
— Моя мать пожертвует кем или чем угодно ради собственной выгоды.
— Она уцелела, — соглашается он. — Но не поэтому предала тебя.
Он замолкает в ожидании вопросов с моей стороны… но мне наплевать на ее причины. Никакие угрозы или уловки, или интриги никогда не оправдают те ужасы, которые она навлекла на Гаса.
Я беру его за руку, чтобы он почувствовал подержку.
— Я знаю, что ты надеешься сбежать, — говорит Райден, приближаясь ближе к решетке. — Так позволь дать тебе совет. Ты не можешь увидеть мою оборону… как не можешь вообразить последствия побега. Если ты попытаешься сбежать из моей крепости, твой друг умрет.
Сотрясающий землю гул спасает меня от необходимости отвечать.
Райден спешит к окну:
— Посмотрите-ка, твой приятель подоспел как по расписанию, — говорит он, когда новый гул отдается эхом.
Во мне нарастает паника, захватывая мое сердце и сжимает, сжимает, сжимает его.
Следует еще несколько взрывов — то дальше, то ближе.
— А он лучший боец, чем я предполагал, — замечает Райден.
— Я хорошо его тренировала.
Райден смеется:
— Да никакая тренировка не подготовит листок бумаги ко встрече со Шреддером.
Во рту так сухо, что нет возможности говорить, а сердце разрывается с каждой минутой. С каждым взрывом.
Но, может, это и есть та возможность, которую я так ждала.
— Судя по звукам, Буреносцы сражаются, — говорю я. — Разве ты не должен спуститься, чтобы руководить ими?