Что-то мощное.
Все тело дрожит, когда порыв выбегает с моим следующим дыханием, и я дрейфую с непреодолимым чувством спокойствия.
Я никогда не чувствовала себя настолько спокойно. Я именно та, кто я есть.
Но мои нервы вспыхивают, когда я слышу, как Гас ахает.
Я сажусь и обнаруживаю его неподвижным… слишком неподвижным.
Его пульс чувствуется сильным, а кожа — теплой. Выражение лица — мирное.
И тогда я понимаю…
У Гаса четвертый прорыв.
Мой Западный щит, должно быть, перешел к нему.
Я тяну Гаса ближе, обхватываю его руками… чтобы помочь ему удержаться. Его плоть так слаба, я не могу быть уверена, что он выдержит.
— Ты должен вернуться, — шепчу я. — Возьми силу ветра и сделай ее своей.
— Так вот почему ты просилась сюда, — говорит Райден, просовывая руку сквозь прутья и хватая меня за лодыжку.
Он пытается подтянуть меня к себе, но я отшвыриваю его руку ногой.
— Думаешь, ты в безопасности от меня там? — спрашивает он, когда я отползаю от него настолько, что он не может меня достать.
Он зовет охрану, и Буреносец со шрамами поднимается по лестнице.
— У нее только что был четвертый прорыв, — говорит ему Райден, — и, кажется, у него тоже.
Все внимание сосредотачивается на Гасе, как он судорожно дышит и перекатывается на бок, кашляя и трясясь.
Я обнимаю его настолько сильно, насколько могу, слишком радуясь, что он вернулся, что меня даже не волнуют Райден, выкрикивающий приказы Буреносцу.
Но когда мой Западный щит обволакивает меня, я слышу рык Райдена:
— Забери их в темницу! Подальше от ветра.
Прежде чем Буреносец может действовать, раскатистый взрыв встряхивает башню.
Дымный красно-оранжевый свет льется через окно — безошибочный жар неистового пламени.
Ну, огненный вихрь чертовки потрясающий.
Не могу поверить, что это не оружие Сил Бури.
Заметьте, во время создания они кажутся ничтожными, как крохотные пыльные вихри>2, в которые я подкидываю несколько искорок.
А если я крикну: «Поглощай!», и жар смешается с кислородом? Он превратится в тридцатиметровую вращающуюся спираль смерти, во всех направлениях выстреливающую языки пламени, которые могут быть той самой причиной, по которой Штормы их не используют. Уверен на все сто, что сжег бы все вокруг, если бы руководил вихрями.
Но Астон профессионал, когда дело касается жестокости.
Он первым же ударом выводит из строя половину Буреносцев. Остальные сражаются лучше, но он все равно уничтожает их тремя порывами, чтобы использовать оставшиеся ветры для перемещения нас на несколько километров в сторону к верхушкам деревьев для перегруппировки.