— Рада, что она все еще жива, — шепчет девушка. — И я собираюсь сделать все, что могу, чтобы удостовериться, что дальше так и будет.
— Спасибо, — бормочу я. — Мне жаль, что у нас нет способа узнать, как там Гас.
— Я тоже. Особенно теперь, когда я слышала тот Живой Шторм. Но я чувствую, что ощутила бы эхо, если бы он был не в порядке.
— Возможно.
Я не много знаю о процессе…просто когда сильфиды умирают, они оставляют маленькую часть себя дрейфовать с ветром, чтобы сказать миру, что они ушли.
Но мы настолько глубоко под землей, что эхо не могло добраться до нас.
— Думаешь, готова идти? — спрашиваю я.
— Есть только один способ узнать.
Она все еще шатается, но хромает меньше.
Я обнимаю ее за плечи:
— Так ты сохранишь больше энергии.
— Спасибо.
Мы идем в тишине в течение нескольких минут до кривого коридора, и она отстраняется.
— Теперь я чувствую себя лучше, — обещает Солана.
И она действительно делает несколько шагов. Потом снова прислоняется к стене.
— Это гордость или женские штучки? — спрашиваю я.
— Что такое «женские штучки»?
— О, да ладно. Ты знаешь, как вы, девочки, притворяетесь, что все хорошо, когда на самом деле хочется оторвать голову.
— Если я соглашусь с твоим широким обобщением, которое, кстати, не верно, я полагаю, ты думаешь, что мальчишки лучше?
— Ну, да. Отчасти. По крайней мере, когда парень злиться на другого парня, он ему говорит… или он бьет его кулаком в лицо.
Солана закатывает глаза:
— Тогда как ты объяснишь все те вещи, от которых не можешь удержаться и говоришь?
— Каких, например?
— Не важно. Давай продолжим. — Она пытается идти снова и почти падает.
Я помогаю ей прислониться к стене, но она отстраняется от меня. Это всего несколько дюймов, но похоже на мили.
— Возможно, ты права, — говорю я, когда больше не могу выдерживать тишину. — Может быть, мы все вернем обратно, если просто выложим все в открытую, так будет проще.
Она опускает взгляд на руки, и снова крутит свой браслет.
Я собираюсь спросить ее, почему она делает это, когда она останавливается, чтобы посмотреть на меня.
— Прекрасно, ты хочешь знать, почему я чувствую себя неловко с тобой? Потому что я могу сказать, что ты винишь меня в том, что произошло с Одри. И я знаю, что ты ненавидишь то, что я использую силу боли. Я также знаю, что ты думаешь, что должен связаться со мной, чтобы спасти от той силы… и ты действуешь, будто все, что я делаю — это какая-то большая схема, чтобы обольстить тебя.
Ладно… ничего себе.
Святая гора честности, Бэтмэн!
Возможно, я должен был оставить это в покое…
Я даже не знаю с чего начать, и мямлю: