Мягкий щелчок вознаграждает ее усилия, и дверь, скользя, открывается. Она не колеблется перед тем, как выскочить наружу, оставляя меня ожидать и считать.
Я едва дохожу до сорока семи секунд, когда слышу ворчание и глухой стук.
Я направляюсь к двери и врезаюсь в Солану, которая тянет что-то в комнату. Мне требуется немного времени, чтобы понять, что это тело.
Буреносец с намотанным на лицо желтым порывом.
Я не могу сказать, в сознании ли он, но он не сопротивляется.
— Он был один, — шепчет Солана, когда закрывает дверь снова, таким образом, никто не может услышать наш разговор. — Я не могу сказать, он охранник или просто проходил мимо. Так или иначе, это хорошие новости.
— Каким образом?
— Потому что мы можем взять его форму. Она даже выглядит так, будто твоего размера. Я бы хотела, чтобы у него был анемометр, но они должны носить их только тогда, когда идут в бой. По крайней мере, у него есть ветрорез.
Она приступает к работе, раздевая его, но я не могу перестать смотреть на его лицо.
Он выглядит примерно моего возраста, может чуть старше.
— Помоги мне поднять его ноги, — шепчет Солана.
Я подчиняюсь… и потом сожалею об этом, когда она стягивает его брюки и обнаруживает, что парень ходит без трусов.
Солана смеется, когда меня передергивает:
— А чего ты ожидал?
— Э… как насчет боксеров? Даже белые трусишки были бы лучше, чем ничего.
Солана смотрит на меня, будто я говорю на другом языке, и это поднимает суперстранный вопрос.
— Сильфиды носят нижнее белье, верно?
— А зачем? Чем меньше у нас одежду между кожей и воздухом, тем лучше.
У меня нет абсолютно никаких идей, как ответить на это… и мне приходится упорно работать, чтобы не думать о том, чего ясно нет под крошечным платьем Соланы.
С другой стороны это действительно проливает новый, довольно интересный свет на все мои воспоминания об Одри…
Солана убивает фантазии, бросая штаны мне в голову:
— Переодевайся.
— Эй, это барахло касалось их.
— Ну, очевидно, твоих не будет. — Она поднимает одну бровь, и у меня пылает лицо.
Особенно, когда она добавляет:
— И ты должен учитывать, все может быть по-другому. Но так или иначе, ты в настоящее время одет как солдат из Сил Бури. И они знают, что мы здесь.
Я очень, очень, очень, очень, очень ненавижу ее за то, что она права.
Я также ненавижу, как ужасно у меня горят щеки.
И определенно не буду вольной птичкой в этих вещах.
— А что насчет тебя? — спрашиваю я, когда ныряю за какие-то сундуки и борюсь со своим пальто.
— Я переоденусь, если мы найдем другого Буреносца… или обнаружим шкаф с одеждой. Но теперь, когда ты в униформе, у нас все будет хорошо. Если мы увидим кого-нибудь, то притворимся, что я — твоя заключенная.