– Ой! – вырвалось невольно у Звенислава.
А Славко все продолжал, нагоняя голосом и жестами страху:
– С кистенем, топором за поясом… До таких, как ты одетых, охочие!
– Ой-ой!!
– Такие, что и «ой!» сказать не успеешь! А от них Бог спасет, так к половцам в плен попадешь!
Славко ожидал, что упоминание о половцах окончательно добьет Звенислава, но оно, наоборот, неожиданно вызвало в нем надежду.
– Ну, у этих меня отец выкупит – я ему грамотку напишу! – с легким небрежением махнул 61 он рукой.
Надо было срочно выправлять положение. И Славко тут же смекнул, что именно он должен делать.
– Как! – с нарочитым ужасом переспросил он. – Ты еще – и писать умеешь?
– А то! Еще как!
Вот новая напасть!
Услышав про то, Славко даже про свою главную цель позабыл. Ах, как он всегда мечтал научиться грамоте… И он, с самым живым интересом, почти с мольбой, попросил:
– Покажи!
Звенислав с удивлением покосился на него и, подняв палку, с готовностью принялся водить ей по снегу:
– Вот – аз, буки, веди…
«Аз, буки, веди…» – словно молитву, повторил про себя Славко и с досадой шепнул:
– Эх, будь у нас больше времени, я бы так и всю азбуку выучил!
– Что ты сказал? – не понял Звенислав.
– Я говорю, что тогда тебе никакой выкуп не поможет! – спохватившись, поправился Славко.
– Это еще почему?
– А потому что тех, кто считать да писать умеет, половцы сразу в Царьград продают! А оттуда в такие страны, где не то что у нас, на Руси. Там, говорят, рабов совсем за людей не считают!
– Пропал, совсем пропал! Что же мне теперь делать? – хватаясь за щеки, шепотом простонал Звенислав и с надеждой посмотрел на Славку: – Слушай, Славко! А если мне никому не говорить, что я читать-писать умею?
– Ну? – переспросил Славко, торопя его про себя: «Быстрей, быстрей думай, купеческий сын, пока за тобой еще не приехали!..»
– И в какую-нибудь другую одежду переодеться, попроще, а?
– Ха! Что тебе здесь – торжище? – усмехнулся Славко. – Где ты другую одежу в лесу найдешь?
Звенислав тоже, очевидно, имел свою думку и поэтому, как бы случайно, обойдя вокруг Славки, вдруг указал на него пальцем:
– А вот – хотя бы твою!
«Ну, наконец-то!» – торжествуя, с облегчением выдохнул про себя Славко, а вслух с возмущением сказал:
– Ишь! Чего захотел – мою! Умный какой! А я что тогда – замерзать, по-твоему, должен?
– Зачем? Мы – поменяемся! – предложил Звенислав.
– Да ты что, парень, – с деланной обидой, мол, разве такими вещами шутят, возмутился Славко. – Разве моя одежонка – ровня твоей?
Он поднял руки, разглядывая рукава, затем опустил голову на обувь и, как бы оценивающе осмотрев сам себя со стороны, вздохнул: