— Я вижу, что Исла станет наилучшим выбором.
Любой дурак мог бы сказать Кортесу, что во время его отсутствия Исла сможет справиться с ролью командующего лучше всех. Хотя лучше бы Исла здесь вообще не было, но все же он умел держать себя в руках. Талантливый и жестокий — таким был Исла.
— Исла я не доверяю.
— Вы можете доверять ему в том смысле, что он будет стремиться к благу для себя, дон Кортес. А это значит, что до вашего возвращения в городе ничего не случится.
— Да, но…
— Есть люди, которые не стремятся к личному благу, и такие люди наиболее опасны, Кортес.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду людей, способных пренебречь собственной безопасностью и тем самым навлечь беду на всех остальных.
— Таких людей не бывает. Каждый человек стремится к личной выгоде.
— Нам бы хотелось так думать, сеньор, но некоторым людям не хватает собственной воли. Есть люди, подобные овцам. Они готовы прыгнуть за своим предводителем со скалы.
— Я не прошу никого прыгать со скалы.
— Я разве это сказал?
— Ну…
— А есть люди, напоминающие самку пеликана, которая ранит себя, чтобы птенцы ели ее тело.
— Ботелло, люди — не животные. Мы созданы по образу и подобию Божиему.
— А животные созданы по образу…
— Их вообразил Бог.
— Понятно, — улыбнулся сам себе Ботелло. — А еще есть животные, сеньор, которые отбиваются от стаи, и животные, которые переплетаются рогами, меряясь силой. Еще я слышал о птицах, подбрасывающих яйца в гнезда других птиц, и птицах, не узнающих врага, глядя на него, а еще… я могу продолжать.
— Пожалуйста, прекрати. Ты заставляешь меня думать о мире как о чертовом зоопарке.
— Вместо Исла я предложил бы вам Агильяра. Он очень умен.
— Он разбирается в книгах, Ботелло. Но в управлении? Я хочу оставить Альварадо за главного.
— Я так и подумал.
С точки зрения Ботелло, Альварадо представлял собой наихудший выбор. Импульсивный и инфантильный, он спотыкался о собственные ноги, боялся своей тени, забрался на женщину командира. Со всеми своими тиками и выходками он едва ли мог считаться аристократом. О господи, этот человек хотел бы родиться лошадью!
— Альварадо останется за главного, Исла отправится со мной, как и Берналь Диас, конечно, ведь должен кто-то вести записи наших побед. Я оставлю здесь Аду. Нуньес тоже может остаться, потому что я хороший человек и понимаю, что ему хочется поиграть в раба своей рабыни. Агильяр останется здесь, чтобы внушить ацтекам уважение к Богу и Испании. Я рассчитываю, что он осуществит это на высшем уровне. Ты присмотришь за доньей Мариной, пока меня здесь нет? Я возьму с собой большую часть войска, оставив здесь восемьдесят человек.