– Мы с Наумычем и Лолой сюда от вокзала пешком пришли.
Гарик удовлетворённо и убедительно кивнул:
– Тогда ты точно – либо наркоман, либо эталон похуизма. Хотя, наверное, просто чужак. Очень не рекомендую тебе одному из дома выходить.
– Вот как? – бровь слегка изумилась над толстой оправой.
– А девочке твоей – тем более.
– Она не моя девочка.
– Нет?
– Нет. Она сама по себе девочка. Своя собственная.
– Как вас в нашу дыру-то занесло? Чем это тело вас заманить сумело? – срифмовал Гарик и толкнул Наумова в плечо. Наумов хрюкнул и внушительно захрапел. Арсений равнодушно пожал плечами, зарылся руками в карманы и зашуршал:
– А почему бы и нет? – Он потянулся. – Лето, жара, рок-фест прошёл, до «Казантипа» ещё месяц.
– До чего?
– Забей, – махнул Арсений и вынул из кармана целлофановый пакет с зелёно-коричневой субстанцией.
– В общем, от нефиг делать. Я понял, – попытался закрыть тему Гарик.
– Надоело в нашей провинции торчать, захотелось куда-нибудь…
– Стоп, – не понял Гарик, – а вы откуда?
– Из Питера, – Арсений сосредоточенно набивал трубку содержимым пакетика.
Пиво чуть не вышло у Гарика носом.
– Чего?!
– А что? – спокойно не поняло лицо между двух огромных серёг.
– Это Питер – провинция?!
– Беспросветная, – отсёк Арсений и принялся раскуривать трубку.
Гарик выжидательно вглядывался в странное петербургское существо и пытался уловить юмор. Арсений поймал вопросительный взгляд:
– А что для тебя провинция?
– Для меня?! Мне интересно, что такое провинция для тебя!
Питерец затянулся и задержал дыхание. Когда выдохнул, в его глазах мутнел туман.
– Провинция, брат, не в одинаковых домах и отсутствии фонтанов с клубами. Она – в людях.
Обычно напускной философский тон слегка раздражал Гарика. Фальшь коробила его как ребёнка, но сейчас он её не ощутил и поверил лысому.
– В людях? А то, что вне людей, по-твоему, роли не играет?
Арсений мрачно ухмыльнулся:
– Ты, наверное, считаешь, что провинция – по определению – это отсутствие чего-то большого и важного?
– А ты так не считаешь?
– Нет. Провинциальность – это самостоятельное качество. Как глупость, дерзость… Или добродушие. Или злопамятность. Можно родиться с ним, или без него. Если оно есть, то только врождённое.
– Может, мы с тобой под этим понимаем разные вещи?
– Ты «Программу „А“» смотришь?
– Разумеется, – воодушевлённо заёрзал на стуле Гарик.
– Там недавно эфир был с «Наутилусом». Смотрел?
– Не припомню.
– Крутили концерт «Крылья» с симфоническим оркестром, а в перерывах интервью шло, в прямом эфире. Так вот, вдумайся. Сидит в прямом эфире самая популярная в стране группа, в самом полном составе – даже с Кормильцевым – и у тебя есть возможность дозвониться в эфир и задать абсолютно любой вопрос. Ты бы, например, что спросил?