– Схожу на разведку, – сообщила она отцу.
– Не надо, – возразил он.
– Я буду разумна.
Изабель переоделась в летнюю голубую юбку и белую блузку с короткими рукавами, спутанные волосы прикрыла легкой голубой косынкой, повязав ее под подбородком, и вышла из квартиры.
Дверь к Визнякам была открыта, она заглянула.
В комнате все вверх дном. Только большие шкафы остались на местах, но все ящики выдвинуты. По полу разбросана одежда, валяются всякие безделушки. Темные пятна на стенах отмечают места, где висели картины.
Изабель тихонько прикрыла дверь. У выхода из подъезда помедлила, успокаиваясь.
По улице все тянулись и тянулись автобусы, один за другим. Сквозь грязные окна виднелись детские лица, прижавшиеся носами к стеклам, а за ними – силуэты матерей. И вокруг на удивление безлюдно.
Изабель заметила на углу французского полицейского, спросила:
– А куда их везут?
– Велодром д’Ивер.
– На стадион? Но зачем?
– Не ваше дело. Идите отсюда, не то посажу вас в автобус и поедете с ними.
– Возможно, я так и сделаю. Может…
Полицейский злобно прошипел:
– Вали отсюда! – Ухватив за руку, он поволок ее в сторону. – У нас приказ стрелять в каждого, кто попытается бежать. Ясно?
– И вы будете стрелять? В женщин и детей?
Лицо у юного полицейского было абсолютно несчастным.
– Слушайте, идите уже.
Изабель поняла, что должна сидеть дома. Это самое разумное сейчас. Но до велодрома всего несколько кварталов, она доберется туда даже прежде автобусов. Может, там удастся разузнать, что происходит.
Впервые за долгое время около заграждения на боковых улицах не было патрульных. Изабель нырнула в ближайший переулок и побежала к реке. Уже через несколько минут, запыхавшись, она остановилась через дорогу от стадиона. Длинная вереница автобусов, набитых людьми, подползала к высокой стене, извергала наружу пассажиров, затем двери захлопывались и автобусы отъезжали. На смену им тут же прибывали другие. Вокруг колыхалось целое море желтых звезд.
Тысячи евреев – мужчин, женщин и детей, – растерянных и напуганных, загоняли в ворота стадиона. Многие были тепло одеты – чересчур тепло для июльской жары. Полиция гнала людей, как американские ковбои – стадо коров; они свистели, выкрикивали команды, только что не щелкали кнутами.
Гнали целыми семьями.
Изабель видела, как полицейский ударил дубинкой женщину и та упала на колени. Он ударил еще, женщина качнулась, заслоняя собой маленького мальчика, и, с трудом поднявшись, поковыляла к воротам.
Заметив знакомого полицейского, того, молоденького, Изабель подошла к нему:
– Что происходит?