– Это вас не касается, мадемуазель, уходите.
На огромном поле стадиона – люди, люди; семьи старались держаться вместе, чтобы не растерять друг друга в этой давке. Полицейские заталкивали в толпу все новых, упавших волокли по земле. Дети рыдали. Беременная женщина, стоя на коленях, раскачивалась взад-вперед, баюкала свой огромный живот.
– Но… их здесь так много…
– Их скоро депортируют.
– Куда?
– Понятия не имею.
– Но что-то же вам известно.
– В рабочие лагеря, – промямлил полицейский. – Где-то в Германии. Все, что я знаю.
– Но… здесь же женщины и дети.
Полицейский только пожал плечами.
У Изабель не укладывалось в голове. Как французская жандармерия может вот так обходиться с парижанами? С детьми и женщинами?
– Но дети не могут работать, мсье. А здесь ведь тысячи детей. И много беременных женщин. Каким образом…
– Вы что, видите на мне офицерские погоны? Я похож на организатора этого мероприятия? Я просто выполняю приказ. Мне приказано арестовать иностранных евреев, проживающих в Париже, я подчиняюсь. Решают разделить их: одиноких мужчин в Дранси, семьи – на д’Ив. Voila! Готово. Наставьте на них оружие и будьте готовы стрелять. Правительство хочет выслать всех иностранных евреев из Франции на восток, мы выполняем.
Из всей Франции? Воздух разом вышел из легких. Операция «Весенний ветер».
– Вы хотите сказать, это происходит не только в Париже?
– Нет, в Париже – только начало.
День напролет Вианна простояла в очереди на солнцепеке, и ради чего – полфунта засохшего сыра и буханка отвратительного хлеба.
– Мам, можно немножко клубничного джема намазать? А то хлеб есть невозможно.
Выйдя из магазина, Вианна притянула к себе дочь, потрепала по голове, как маленькую:
– Если только немножко, в меру. Помнишь, какая была зима? А скоро настанет следующая.
Мимо промаршировали солдаты, следом за ними, грохоча по булыжной мостовой, проехал танк.
– Что-то их сегодня много, – заметила Софи.
Вианна подумала о том же. И еще полиция – жандармы толпами прибывают в город.
Какое облегчение – посидеть в тихом ухоженном саду Рашель. Единственное место, где она может быть собой.
На стук Вианны сначала высунулась только голова, Рашель подозрительно огляделась, заметила гостей и с улыбкой широко распахнула дверь:
– Вианна! Софи! Заходите, заходите.
– Софи! – радостно завопила Сара.
Девочки обнялись, словно не виделись несколько недель. Обеим нелегко далась разлука, пока Софи болела. Сара тут же потащила подружку во двор, они устроились под яблоней.
Рашель оставила дверь открытой, чтобы слышать, что там происходит. Вианна размотала косынку, затолкала ее в карман.