Если бы в этот момент кто-либо наблюдал за Бенжи со стороны, он смело мог бы сказать, что в 0:00 андроид завис.
Не то, чтобы знание о прекращении действия трудового договора и об отсутствии обязательств по отношению к теперь уже бывшему работодателю застало его врасплох, - нет: он не забывал нужных вещей в принципе, а тем более не забывал вещей, которые таким кардинальным образом влияли на его жизнь.
Просто оно, это знание, водночасье перестало быть неактуальным и приобрело такую огромную значимость, что даже сам андроид с легким недоумением отметил, что удивлён случившейся внутри у него перемене.
Так внезапно свалившаяся на него свобода вовсе не означала отсутствия работы.
Бенжи по-прежнему волен был заниматься предписанным ему некогда делом до скончания своего машинного века. Но наряду с этим на колее, по которой мчался поезд его жизни, неожиданно для него самого образовалась первая расходная стрелка. И Бенжи задумался.
Во-первых, теперь он мог перестать заниматься чем бы то ни было вообще и отказаться от любого участия в этом театре абсурда, который представляла собой не только машинная, но и любая другая жизнь. Во-вторых, у него появился выбор.
Вариант "во-первых" практически сразу же был отклонён им как неудовлетворительный в связи с тем, что где-то на расстоянии в полторы тысячи километров от поверхности Земли крутилась на низкой орбите хрупкая цитадель Альфы с живущей в ней Аей.
Оставался вариант "во-вторых".
***
Бенжи смутно представлял себе процессы, бродившие в маленькой Аиной голове, но хорошо улавливал всё, что касалось его самого.
Машины глупыми не бывают, - бывает, у машин не бывает нужной информации и нужных способов её обработки. Бенжи запросто мог разжиться как тем, так и другим, причём в сроки, сопоставимые с каким-нибудь нехитрым человеческим действием типа вдоха или акта утоления жажды.
Ещё тогда, два года назад, когда Ая впервые заявила ему о его исключительности, по возвращении в порт приписки он перерыл весь интернет в поисках всего того, что облегчило бы ему понимание таких привычных для человека вещей, как интерес и симпатия, и понял, что так ничего и не понял.
Если он и мог провести аналогию между интересом и недостатком необходимой информации об окружающем мире, то аналогий в отношении симпатии проводить ему было попросту не с чем. Это было море, в котором он плавать пока ещё не умел.
Самыми внятными в его сетевом поиске оказались древние греки, как оказалось, находившие в глубине этой идеи множество тонких различий.
Эрос, как результат определённых биохимических процессов, направленных на появление потомства, теоретически был ему более или менее понятен, - так же, как, например, был понятен термоядерный синтез, хотя заниматься им на практике андроиду тоже не приходилось.