- Осторожнее, - шепнула Ая Бенжи в самое ухо. - Наступишь.
Бенжи опустил глаза и увидел, что трава внизу кишит всевозможной живностью. Он замялся в нерешительности, торопливо вычисляя место, куда можно было бы опустить ногу.
И в этот момент высоко вверху с оглушительным "ЖЖЖАХ!!" лопнул стектонитовый купол.
В первые две секунды андроид оторопело и безучастно смотрел, как разлетаются брызгами в вакууме стектонитовые осколки и как чёрным пятном ползёт куда-то в сторону от положенного ему в зените места большой паук гравитатора. А потом взгляд его упал вниз.
То, что он почувствовал в следующее мгновение, смело можно было бы назвать паникой. Да, машинам не положено ни трусить, ни падать духом, но беспомощность его была настолько сильна, что будь у него сердце, оно бы разорвалось.
Грунт, вода, трава, всё это сперва вздыбилось, а затем, подхваченное колоссальным смерчем, взметнулось вверх - так, что находящееся в полуметре от его лица Аино лицо почти пропало из вида.
Опора ушла у него из-под ног, он взмахнул руками, пытаясь удержаться, и увидел, как Ая тоже вскинула вверх руки с растопыренными пальцами.
А потом чёрный песок, бурлящий вокруг этих раскоряченных Аиных рук, расплавился и потёк, образуя грязную стеклянную сферу. И там, внутри сферы, у Аи появилась ещё пара драгоценных секунд: зажимая руками уши с разорванными барабанными перепонками, она обернулась туда, где ещё недавно была Низина, и, уже окончательно теряя сознание, слегка шевельнула реальностью, упаковывая в похожие мутные штуки то, что осталось от брата и троих юных морфов.
Сделать бо́льшее она не успевала.
Шок, накрывший андроида, был настолько силён, что когда в образовавшемся в стектоните гигантском проломе, дымящемся чёрным песком и паром, прошла мимо вторая боевая ракета, он её даже не заметил.
Ещё пару секунд он бессмысленно висел в пространстве и зачарованно смотрел на плавающий перед лицом стеклянный "саркофаг" с Аей. А потом до него дошло, что чудес в этот день больше не будет.
***
Висевший на обломках купола гравитатор молчал, и Альфа, ощетинившаяся осколками и курящая чёрной землёй, больше походила на битую тарелку, чем на висящую в небесах алмазную чашу.
Два часа Бенжи потратил на то, чтобы добраться до выходного шлюза, где ползком по подошве, которая перестала быть подошвой, где отрываясь от неё и беспомощно барахтаясь рядом в попытке удержаться и удержать свою ношу - Аю и трёх маленьких морфов.
Ноша была громоздкая, волочь её за собой было ужасно неудобно, но других вариантов у Бенжи не было, - он знал, что разбей он сейчас эти хрупкие стеклянные гробы, и всё, что плавно перекатывалось у них внутри, вспенится кровавой пеной, распухнет и, возможно, не пройдёт в шлюз.