— Я здесь! Я здесь, милая, — ответил Гавриил, роняя слезы.
— Берегись, Габриэль… он целится в тебя из пистолета.
— Уж я его проучу! Не беспокойся.
Девушка пыталась приподняться на локте:
— Ты не ранен?
— Нет.
— Слава Богу! — вздохнула Агнес с облегчением, и луч радости блеснул у нее в глазах. — Не знаю, что со мной, мысли путаются.
— Больно тебе? — спросил Гавриил.
— Больно? Да, плечо горит, в теле какая-то тупая боль. Я упала?
— Да, милая, ты сильно упала.
— Я сама виновата, расшалилась… Но что это за люди? Они глядят, глядят.
В глазах у Агнес появилась внезапная тревога.
— Успокойся, это друзья.
Гавриил сказал это не без основания: бросив один лишь взгляд на людей, он убедился, что те, действительно, стали им друзьями. Как видно, не всю еще совесть они на войне растеряли, и осталось в них немного человеческого.
Глаза Агнес сомкнулись, и забытье — на этот раз благотворное, подкрепляющее силы — снова овладело ею.
Гавриил устроил ей из одежды мягкое изголовье и укрыл ее своим кафтаном. Потом он обратился к Андрее и его людям:
— Хотите почти без труда заработать много денег?
— А почему бы нам не хотеть денег? — приятно удивился Андрее. — Но кто ты, в конце концов, такой, парень, что вдруг предлагаешь нам деньги?..
Из-за спины Андрее сказали:
— Сперва назвался рыбаком…
Еще заметили:
— Потом из-под кафтана появился воин…
И сам Андрее досказал:
— А теперь ты вдруг стал богачом…
— Это все равно, кто я такой. Я прошу не за себя. Главное — спасти сейчас это несчастное дитя. Ее отец очень богат и может с лихвой отплатить вам за доброе дело. Хотите получить задаток? Возьмите все, что у меня есть с собой.
Гавриил сунул руку за пазуху, достал кожаный мешочек, высыпал из него на ладонь много золотых монет и раздал их людям Андрее: те не заставили себя упрашивать, и монеты не долго блестели на солнце.
— А теперь отвечайте на мои вопросы.
— Что ж, спрашивай, коли заплатил…
— Действительно ли Иво Шенкенберг, сын таллинского чеканщика, ваш начальник?
— Конечно, — не без гордости ответил Андрее, — Иво ныне известный и уважаемый человек.
— Далеко его лагерь?
— На берегу реки, примерно милях в двух отсюда, вниз по течению.
Гавриил с трудом мог скрыть свое волнение: ведь это была та местность, где он родился и провел свои детские годы. Все здесь было знакомо ему и мило.
— Сколько у него людей?
— Около четырехсот. Да и еще прибиваются каждый день. Точнее тебе и сам Иво не скажет.
— Кто они, эти люди?
Андрее покачал головой:
— Да откуда ты явился, парень, что не знаешь людей Иво Шенкенберга?
— Мы издалека идем, с юга, — Гавриил вогнал свой меч в ножны. — Я несколько лет не видал названых братьев Иво и Христофа. И никак не мог предположить, что Иво стал военачальником. Как это произошло?