Анника повернулась к нему:
– Ты имеешь в виду Лерберга или «Свет истины»?
– Последнее. И на это уйдет время. Тебе, пожалуй, лучше сесть.
Она опустилась на диван. Альберт Веннергрен развернул стул для посетителей в сторону маленького кофейного столика.
– Блогер удостоился внимания признанных средств массовой информации. И тебе необходимо выступить с комментариями.
Шюман кивнул.
– Я подобрал документы на покупку дома, мои декларации за тот период, мой персональный контракт с «Телевидением Швеции»…
Она заерзала на диване и подняла руку в попытке остановить его, но он повысил голос и продолжил:
– И я готов встретить любые обвинения относительно взяток и лжи и могу доказать.
– Шюман, – перебила Анника, – речь шла о том, чтобы выступить с комментариями, а не объявлять мировую войну.
Председатель правления скрестил руки на груди и повернулся к журналистке:
– А что, по-твоему, он должен сказать?
Странно, но сейчас они сидели и разговаривали о Шюмане в третьем лице, словно он здесь отсутствовал. Как будто сам являлся требующей решения проблемой, марионеткой, которую можно было бросить на съедение конкурентам.
– Подумай хорошенько, – сказала она и повернулась к Шюману: – Не повторяй ошибку загнанных в угол властей предержащих. Тебе нельзя опускаться до деталей, ты завязнешь в трясине из мелочей, а результатом станут лишь новые обвинения и измышления.
– Не такая уж глупая мысль, – заметил Альберт Веннергрен. – Ты можешь обсуждать вопрос на глобальном уровне, естественно, сказать, что все обвинения в твой адрес полностью необоснованны, но потом пуститься в рассуждения о том, что, собственно, интересно в данном контексте, я имею в виду ответственность издателя и царящий в Интернете беспредел.
Шюман недоверчиво посмотрел на них: неужели они предлагали все это всерьез? Его жизни угрожают если не в буквальном, то, по крайней мере, в фигуральном смысле, кто-то вознамерился уничтожить его как профессионала, а эти люди говорят, что ему надо затевать какие-то абстрактные дебаты об ответственности массмедиа за публикуемые ими данные?
– Мы обычно и сами прячемся за формулировки вроде «по утверждению социальных медиа» и «такой-то блогер заявляет» и под этой маркой выдаем слухи и злые сплетни не моргнув глазом, – заметила Анника Бенгтзон. – Об этом ты ведь сможешь подискутировать?
Она издевается над ним?
– Цель любого комментария должна состоять в том, чтобы обелить меня, – заметил он дипломатично.
Анника посмотрела на него и прикусила губу.
– Ты помнишь Даниэла Ли? – спросила она. – Южнокорейского поп-артиста?