Наконец, настал тот момент, когда все провалилось в бездонную и совершенно непроницаемую черноту. Случилось это уже в Австрии, неподалеку от Линца, причем без какого-то плавного перехода. Просто резко опустили со всех сторон толстенные черные занавески, отгородившие нас от мира.
Странное чувство, зрение нам как будто почти отключили, сузили до узкой и короткой полосы асфальта, с боем вырываемой лампами фар у тьмы. Но стоило посмотреть, например, вбок, и все, казалось, что сходишь с ума.
У меня было такое же чувство, когда я ходил на какую-то забавную выставку оптических иллюзий. Нас запускали парами в небольшой лабиринт, где было совершенно темно и оставалось лишь идти вперед, касаясь стен. Темнота быстро начинала играть злые шутки со спятившим разумом, а одним осязанием, как я для себя усвоил, сыт не будешь. По крайней мере, для обострения остальных органов чувств, как у слепых, явно необходимо много времени.
Самое жуткое, что я тогда испытал, так это ложное ощущение приближения потолка. Меня переполняла уверенность в том, что он опускается все ниже, и я сначала шел, склонив голову, затем весь скрючился, а выползал из аттракциона чуть не на четвереньках, боясь, что меня вот-вот «прижмет» к полу ловушка, достойная самых страшных лабиринтов египетских пирамид. Потом нетерпеливо открыл дверь, обрамленную тонкой полоской вожделенного света, и оглянулся. Разумеется, потолок остался на своем месте, то есть на высоте около двух с половиной метров, а сам аттракцион, даром что изнутри казался зловещим подземельем, на деле оказался чем-то вроде деревянной коробки четыре на четыре метра.
Сейчас ощущения возникли донельзя похожие. Окружающая чернота вызывала непреодолимый приступ клаустрофобии. Казалось, что мы провалились в какую-то глубокую шахту, и ее стены неуклонно сжимаются, грозясь раздавить нас в безжалостных механических тисках. Прямо как в той сцене в Звездных Войнах, с одной лишь разницей — у Хана, Люка и их спутницы с интересной прической света имелось в достатке, а нам такая роскошь и не снилась.
Я не сдержался и включил свет в машине, чтобы видеть попутчиков. Подействовало, Хельмут одобрительно кивнул, не отрывая красных прищуренных глаз от дороги.
Бастиан тщетно пытался уснуть, необходимое для этого расслабление все не приходило, а изматывающей до полной отключки усталости еще не накопилось. Он закрыл глаза и навалил голову на подушку сиденья, но руки, лежащие на коленях, мелко трепыхались от страха, будто у Бастиана разыгрался тремор. Боялась и Берта, ее глаза тоскливо блестели, а из пасти все еще то и дело вырывались тоненькие, словно нечаянные попискивания. Она была вся скована, давно не знавшие хорошей нагрузки одрябшие мышцы окаменели, а сердце бухало в груди так яростно, что я хорошо слышал, как оно толкает кровь по собачьему организму. В «прошивке» животных реакции на события такого порядка просто отсутствовали, ибо никто из их предков с чем-то подобным не сталкивался и столкнуться не мог. А есть ли они, эти реакции, у человека? Сложно сказать, но легко проверить. Надо же чем-то занять мозги