— Да как ты смеешь перечить валиде? — зашипела хазнедар.
— Полно, Наргес Хатун, — мать падишаха небрежно вскинула руку вверх, давая понять, что это все пустое, — сейчас мы все узнаем, не так ли, дорогая? — эти слова предназначались уже лежащей фаворитке.
— Я не лгу, валиде! В моем чреве плод нашей с правителем любви! Я подарю вам наследника престола Сефевидов!
На губах рыжеволосой соперницы заиграла довольная улыбка, а на ее расслабленном лице появилось выражение триумфа.
— Что ж, Гюльбахар, мы ждем твоего вердикта, — обратилась валиде к лекарше. Та услужливо склонила голову и забралась под одеяло к Дэрье Хатун.
Лицо фаворитки скривила гримаса боли, а я скрестила за спиной пальцы.
— Поздравляю вас, госпожа! — елейным голосом запела появившаяся из-под одеяла повитуха, обнажив в слегка кривой улыбке широкие некрасивые зубы. — Дэрья Хатун беременна! У падишаха родится здоровый ребенок, иншааллах!
На лицах собравшихся появились счастливые улыбки, и лишь на моем задумчивом лице не дрогнул ни один мускул.
— Радость-то какая, Дэрья Хатун! — Валиде наклонилась и поцеловала довольную одалиску в лоб.
— Наргес Хатун! Вели поварам приготовить угощения и шербет, а сама раздай в гареме золото! Устроим сегодня праздник! — продолжила она давать распоряжения, повернувшись к своей помощнице.
— Слушаюсь, госпожа! Уже бегу! — Хазнедар на удивление проворно выскочила за дверь, торопясь выполнить приказ «начальства».
— Нужно сказать падишаху! Обрадовать его благой вестью, — заговорила Зейнаб-калфа.
— Валиде, позвольте мне! — Дэрья Хатун резко села и бросила на королевскую особу умоляющий взгляд.
— Нельзя вам, госпожа, — робко вставила лекарша, — после осмотра лежать надо, до вечера.
Дэрья Хатун обиженно надула губки и послушно плюхнулась обратно на подушки.
— Пусть Рамаль Хатун сходит, — бросила валиде.
— Только не она! — заверещала фаворитка. — Эта лживая гадюка провела ночь в покоях падишаха! Это ведь твои ноги я видела сегодня утром? Иначе с чего бы вдруг у тебя поменялось имя? Признавайся, подлая изменщица, падишах тебе его дал?! — Ее истеричный тон заставил меня попятиться к двери. Мне показалось, что она готова сорваться с места и раскроить мне череп.
— Что ты себе позволяешь, Дэрья Хатун! — прикрикнула на нее вмиг посерьезневшая валиде. — Как смеешь ты обсуждать личную жизнь повелителя? Или он твоя собственность, глупая ты рабыня? Что за крики я слышу? Шах Джахан вправе проводить дни и ночи так, как ему заблагорассудится! Это вековые порядки, благодаря которым у престола всегда есть наследник, а ум падишаха ясен и свободен от пустых переживаний! Не она первая, не она последняя! Смирись уже! Радуйся, что остаешься во дворце, да молись о здоровье будущего наследника!