— Вон оно, лютеранское! А между нашим и тем как раз самоубийц и зарывают!
— Посиди здесь, я туда прогуляюсь.
Питер пошел между захоронениями самоубийц и неожиданно увидел на одной из могил, расположенной с самого края, даже несколько в стороне от остальных, кусок гранита с выбитым на нем крестом и стилизованным изображением флешки. Его сердце пропустило удар. «Это оно! Именно такой памятник я нарисовал и передал эскиз Дуняше! Нашел! Теперь надо подумать, как достать захоронку. Похоже, это будет не такое простое дело.»
Не доходя до лютеранского кладбища, Питер повернул назад, подошел к Генке, и они вернулись в поместье.
Мозг Питера работал как компьютер, разрабатывая, анализируя и отбрасывая варианты обретения захоронки из могилы на кладбище самоубийц. Хотя это было тихое, мало посещаемое место, но вокруг жили люди, ходили, в том числе и ночами, и могли заметить его, крадущегося ночью с лопатой в руке в сторону кладбища. А тем более застукать его ночью за разрыванием могилы самоубийцы. Что они могли подумать в первую очередь? Ведь это не 21-й век, когда таким поступком удивить кого-либо трудно, хотя и возможно, а конец 19-го, когда и за меньшее можно быть отлученным от церкви, обвиненным во всех смертных грехах, оказаться вне закона. И не спасет тебя ни положение, ни богатство, ни заступничество влиятельных друзей, которых, кстати, у Питера не было.
Как нужен был Питеру помощник! Одному пускаться в такое приключение было практически невозможно. Вдвоем всегда можно распределить роли: пока один копает, другой караулит, наблюдая за окрестностями. Затем смена рода деятельности. Так и меньше устанешь, да и на душе спокойнее, каким бы атеистом Питер не был, после переноса сознания он уже не мог не верить во что-то такое… сверхъестественное. Хотя, если захоронка была перенесена из его реальности в эту, то значит, что это кому-то нужно. И подставлять его по-глупому никто не собирается.
«Все равно идти одному и раскапывать могилу — это верх безумия. Лучше подождать, обзавестись надежными людьми, тогда и выполнить это черное дело. Тем более что не горит. Место я нашел, оно никуда не денется. Может быть потом, позднее, обстановка изменится и будет возможно выкопать захоронку с меньшим риском».
Питер понимал, что он просто ищет для себя оправдание отсрочить поход на кладбище, поддавшись какому-то необъяснимому страху, который просто парализовал его волю.
Так, ничего не решив с раскопкой могилы, он вернулся в Петербург и включился в жизнь города.
Перед отъездом из Германии Питер сказал и Эльзе, и Курту, что в случае необходимости они могут писать ему письма на адрес душеприказчика генерала, который только и был известен ему в России. Однако писем не было. Зато пришел багаж, отправленный им из Кенигсберга морским путем.