Возможно, об этом сейчас и размышлял Джим со своим помощником, хотя трудно знать наверняка. Да и Хьюстона это никак не касалось. Месть, уготованная им для Гаррета, сейчас отошла на второй план, да и вообще перестала иметь значение. Еще одно задание и Хэнс будет свободен, либо мертв. Скоро все решится. И если решится в его пользу, то он просто оставит этот перемазанный зеленью мир и эту войну.
– Паркер должен понести ответственность за это, – пробормотал Эткинсон.
Но слова прозвучали так, словно сам он не верил в это. Вообще, здесь все так говорили. Неуверенность слышалась в голосе каждого. Как будто дело, за которое «боролся» Джим и его команда, не имело большой значимости, и любой был готов бросить все и пуститься в бега при первом же проявлении шума. Именно это и не давало Хэнсу покоя. Получалось, что Федерация скрывала собственную «подпольную» деятельность от самой себя. Неувязочка получалась. Какая-то мысль, очень короткая и простая, содержащая ответы на все вопросы, крутилась в его голове, но он не мог ее поймать.
– Что с заданием? – спросил Хьюстон, не в силах больше сомневаться и искать истину.
– Да, задание… – Эткинсон словно вышел из ступора. – Эхиры наступают. Мы почти потеряли Доле – крупнейший остров на нашем полушарии. Сейчас там идут ожесточенные бои. Есть информация, что второй флагманский корабль войдет в атмосферу именно там.
– Уничтожить «Гидору»?
– Да. Прострелишь реактор этому чудовищу и делу конец. Пользоваться «Годзиллой» ты умеешь. Напарника у тебя не будет, куда палить, ты знаешь. То, что заряд один и промахиваться нельзя, тоже в курсе.
– Мы не перегибаем палку? – засомневался Хьюстон.
– Перегибаем? – повысил голос Джим. – Лучше перегнуть, чем не догнуть. Я заставлю этих зажравшихся свиней ворочать своими толстыми задницами. Я сдеру с генералов по семь шкур за каждый потерянный корабль. Они должны испугаться. Испугаться, что проигрывают в этой войне. Испугаться, что понесут ответственность за это. Они должны забегать, засуетиться.
Джим шумно выдохнул.
– Конечно, я рискую, – продолжил тот. – Рискую всем и тобой в первую очередь. Но сейчас не время для раздумий и передышек. Иначе все напрасно. Ты сам-то как думаешь?
– Не хочу вникать во все это, – произнес Хьюстон с безразличием. – Равно как и не хочу участвовать потом в освобождении Гайгана. Не очень-то приятно разгребать собственное дерьмо. Меня не покидает мысль о том, что мы роем себе могилу.
– Мы все в таком положении, Хэнс.
– Нет не все, – отрезал он. – Я не в таком положении. И ты мне должен дать гарантию этого.