-- Говорю же -- пожар, все сгорело, что осталось, то и надел.
Лицо княгини обмякло, в тонкие губы вернулась кровь. Она состроила шаловливую гримасу и томно произнесла:
-- А это даже пикантно -- господин посол и в женском сарафане. В таком случае я надену камзол стрельца, это так возбуждает... Котик, твой рассказ о пожаре напугал меня, потрогай, как трепещет девичье сердце.
Княгиня подалась вперед и приперла меня к стене. Покоряясь неизбежному, я прошептал:
-- Сударыня, ну не здесь же!
-- Пойдем в спальню, -- мяукнула она.
-- А если Пиримидон?
-- Ну, что ты, -- хохотнула княгиня. - У князя нынче приемный день, с обеда до ужина челобитные от народа принимает.
-- А если писарчук доложит? -- не сдавался я.
Княгиня задумалась и, сверкнув глазищами, дерзко заявила:
-- И что с того? Может, вздумалось мне с послом о жизни заморской посудачить. К мамане в комнату пойдем. Там кровать -- конь с телегой развернется. Пиримидон туда точно не сунется.
-- А чего Нинель Абрамовна скажет? Я человек государственный, мне огласка ни к чему.
-- Она побежала с плотником ругаться, ручаюсь -- это надолго.
Поднялись на второй этаж, я в платок укутался, один нос торчит. Прошли через огромную светлицу, судя по убранству парадную. Навстречу попалась девка с тряпкой, завидев княгиню, сломалась в поклоне, я, не мешкая, прошмыгнул мимо. Из большого коридора свернули влево и уткнулись в массивную дверь. Дошли, слава тебе Господи. Я ввалился внутрь, дрожащая рука сорвала с головы промокший от пота платок.
В опочивальне Нинель Абрамовны царил легкий беспорядок: простыни на кровати смяты, одно окно задернуто занавесками, на втором они сорваны, под столиком три женских туфли и все разного цвета. Но в целом весьма уютно, пол застлан узорчатым ковром, в дальнем углу трехъярусный комод, с боков сундуки, вся мебель из темного ореха и если бы не светлый липовый шкаф меж окон, я бы решил, что стареющая дама имеет вкус.
Княгиня едва переступила порог сразу, без объявления войны, бросилась в атаку. Меня размазало по стене, холеные руки обхватили мою шею, острые женские зубы впились в мочку уха. Без надежды на успех я предпринял последнюю попытку уклониться:
-- Кто-то обещал кафтан стрельца надеть...
-- Котик, тебя возбуждают мужчины? -- клацнули зубы в опасной близости от моего уха.
Я смолчал. Как этой дуре объяснить, что ролевые игры, к которым в любой момент может присоединиться палач, не в моем вкусе? Если б верст за десять из города убраться, чтоб Пиримидон за спиной не маячил, я бы показал, на что способен российский парень, недавно вернувшийся из армии.