Княгиня отстранилась, в глазах хищный блеск, на смуглом лице многообещающая улыбка. Одним рывком разорвала на себе рубашку, бесстыже оголяя симпатичную грудь.
-- Будет тебе кафтан, котик, -- чарующе шепнули ее губы. Княгиня шагнула к двери и окостенела.
Из коридора донесся громкий баритон князя, за ним дребезжащий визг Нинель Абрамовны.
-- Сюда идут... -- потерянно проблеяла неверная супруга.
Проняло стерву, от пяток до ушей -- вмиг и не на шутку. Похоть в глазах испарилась, зрачки залепил дикий страх, окаменевшие пальцы лихорадочно лоскуты рубахи на место приладить пытаются. Век бы такой картиной любовался, если б у самого поджилки не затряслись.
Я отскочил от стены и бросился к шкафу, увы, совсем не потому, что так велит классика жанра, когда "муж внезапно возвращается из командировки", просто прятаться больше негде. На мое счастье внутри оказалось пусто. Только захлопнул створки, в спальню влетела Нинель Абрамовна.
-- Гляди, -- кричала старуха, брызгая слюной, -- чего твои плотники сотворили! Разве ж это шкаф?
-- По-моему да, -- пробасил Пиримидон. -- Вы мама, ясней выражайтесь, меня люди ждут.
-- А теща что -- уже не человек! Сегодня приемный день, вот и получи челобитную с жалобой на столяра!
От услышанного у меня засвербело в неприличном месте. Понять, какой шкаф имеет в виду Нинель Абрамовна, не сложно, в комнате он всего один. Затаив дыхание, я приник к щели между дверок и чуть не умер от ужаса. Князь целеустремленно шагнул в мою сторону. Блатное сердечко екнуло и остановилось, дышать -- дышу, глядеть -- гляжу, а в груди вакуум, ни одна жилка не трепыхнется. Пиримидон протянул руку к дверке и замер, угрюмый княжеский взгляд наткнулся на супругу:
-- А ты чего в таком непотребном виде? Сиськи вывалила...
Княгиня шумно вдохнула и попыталась спрятать обнаженную грудь подмышки. Не получилось. С бледных дрожащих губ, которые еще минуту назад трепетали от вожделения, сорвалось невнятное мычание:
-- Я... вот... жарко мне, а шкаф... он дурацкий... в окно его. Немедля!
"Вот, сука!": мысленно выругался я. Второй этаж ведь все-таки. Княгиня метнулась к кровати, сорвала простынь и занавесила колыхающиеся прелести. Князь отступил на шаг и недоуменно спросил:
-- Чем вам шкаф не угодил? Сделан на совесть...
-- А ты на цвет глянь, -- перебила Нинель Абрамовна, -- вся мебель темная, а эта гробина как бельмо на глазу! Нипочем платить за него не стану! Вели сечь плотников!
-- Госпожа Нинель! -- раздался от порога разобиженный вопль столяра. -- Вы же сами просили осветлить комнату, сделать что-нибудь этакое, вот из липы и сострогали...