-- Ты как?
-- Нормально, -- отдуваясь, ответил Подельник.
-- А чего орал?
-- Да понимаешь, Пахан, -- зло выдохнул Федор, -- они крутили-крутили меня, ломали-ломали, вдруг вижу перед носом задница. Думаю, укушу гада напоследок ... Своя оказалась...
Покончив с Федькой, разбойники накинулись на Лёньку. И тут сволочная натура графа проявилась в полный рост. Едва цепкие пальцы коснулись графского тела, тот взвыл, словно пожарная серена, пугая лесное зверье на десятки верст в округе:
-- Я не тот, я не этот! Я не с ними, они не со мной! Я все скажу, все! Господин Косой! Господин Косой!!!
Бац! Донесся до нас хлесткий удар и следом Ленькины всхлипы.
-- Чего дразнишься, -- насупился атаман, -- Кривой меня кличут и ни как иначе.
-- Да, конечно, -- согласился Лёнька.
-- Чего звал? -- полюбопытствовал Кривой.
-- А бить больше не будете? -- пролепетал Лёнька.
-- Еще как будем, -- пообещал атаман, доставая из-за голенища плетку.
Граф заговорил. Рассказал кто мы и откуда. Указал местонахождение тайника, надеясь золотом купить свободу. Кривой лично выдрал с корнем седушку пролетки, под которой хранились княжеские червонцы. Но Леньки и этого показалось мало. Указав корявым пальцем на меня, он безжалостно заявил:
-- Этот самый главный. Паханом зовут. Перво-наперво его повесить следует, остальных можно после.
-- Ничего, -- ухмыльнулся атаман, пересчитывая червонцы, -- не баре, до утра потерпят. А ты, -- потрепал он графа по щеке, -- вижу парень не плохой. Как кличат-то?
-- Леопольд, -- с готовностью ответил Лёнька.
-- Эй, Косолапый, -- позвал атаман рослого разбойника, -- налить Леопольду, с нами гулять будет, заслужил.
Довольные богатой добычей лесные пираты уселись пировать. Ветерок доносил запахи жареного мяса и сладкое чавканье двадцати глоток, которое изредка перебивал тоненький голосок захмелевшего Лёньки:
-- Я, Леопольд!
-- Знаю, -- смеялся атаман. -- Косолапый, налей гостю.
После короткого затишья Лёнька опять напомнил о себе:
-- Леопольд я!
-- Помню, -- оскалился Кривой. -- Косолапый, чарку Леопольду!
-- Н-нет, вы не п-поняли, -- еле ворочая языком, лепетал племянник Старобока. -- Я Леопольд де Билл, граф, наследник двух престолов...
-- Эй, Косолапый, Леопольду больше не наливать, заговариваться начал.
К рассвету пьянка пошла на убыль. Часть разбойников, те, что пьяны в стельку, заснули на месте, вторая половина, пьяная в доску -- расползлась по поляне. Атаман сумел добраться до избушки.
В воздухе повеяло прохладой. Близилось утро. Все чаще слышен звонкий пересвист лесных пичуг, радовавшихся новому дню. Я дышал полной грудью, копил силы, чтоб мужественно глянуть смерти в глаза. Господь от плахи уберег, а от петли видно не судьба...