Я успел добежать до деревьев и на всей скорости бросился на землю, перевернувшись и оказавшись за толстым стволом тутового дерева. Чуть позади за камнем скрипел зубами и бормотал что-то Ламбер. Артист уже притаился за соседним деревом. Я быстро вынул обойму. Так. Пять патронов. Этих осталось тоже пятеро. Если представить, что все это не наяву, а в крутом американском боевике для дебилов, то этих пяти патронов как раз должно хватить. Но, к сожалению, на самом деле так не бывает. И потому я обрадовался, когда двое автоматчиков по приказу Керима бросились в нашем направлении и я, выпустив три пули, одной из них сразил-таки атакующего. А потом я услышал крик Керима:
— Отходим! Стреляют, суки! И так двоих завалили, хватит уже!.. Бросай, бросай этих, и летим!..
Под «этими» явно имелись в виду убитые: тот здоровенный таджик, весь изрешеченный пулями (продырявленный в том числен одной моей), и автоматчик, который попытался перебежками достичь деревьев, за которыми укрылись мы с Артистом. Боцмана и Муху втолкнули в вертолет, дали несколько очередей по деревьям, где прятались мы втроем. Вертолет начал подниматься. Забились под напором воздушных потоков, идущих от винта, ветви деревьев, редкая, желтоватая, словно с подпалинами, трава пригнулась к самой земле, забилась, заполоскала. Вертолет взлетел и пошел к нам на малой высоте. Так я и думал!.. Люк приоткрылся, оттуда высунулся ствол, и по кронам деревьев хлестнули пулеметные очереди. Я стиснул зубы, провожая вертолет взглядом. Две пули у меня в обойме. Две пули, что они могут против вертушки, набитой вооруженными людьми? Пулеметчик между тем высунулся из люка куда смелее, он даже стал крутить головой, выглядывая нас: дескать, куда делись эти «туристы»?.. Я выскочил из-под дерева и, вскинув пистолет, произвел два последних выстрела. Одна пуля попала в корпус вертолета, вторая, должно быть, зацепила проклятого стрелка, потому что тот вскрикнул и поспешил укрыться за броней вертушки.
Вертолет улетел. Я сел на траву, опершись спиной о ствол шелковицы, и, бросив пистолет, прикрыл глаза ладонью. Этот набор диких, абсолютно непрогнозируемых случайностей (впрочем, случайностей ли?) совершенно спутал все мои планы, смешал даже наметки к возможным мерам, первым подступам к решению главной задачи… Все! Теперь никаких подступов! Требуется мгновенное решение проблем, хирургическое вмешательство, как сказал бы Док, оставшийся в Самарканде!
— Откуда только этих сволочей принесло? — выдохнул Артист. — Нет, это надо же… какое жуткое невезение — я так понял… этот бородатый Гвидо — один из охранников Гусетери, который видел Боцмана там, на Керкире, в загородном доме Арбена, да? Как же Боцман позволил так засветить себя?