На земле была простерта туша барана. Верно; того самого, которого брат собирался заколоть. Халилов сделал шаг вперед:
— Ахмад! Ты что, Ахмад? Что у вас тут вообще такое творится, э?
Брат вскинул налитые кровью глаза и молча пошел прямо на Халилова. Тот недоуменно заморгал, отступая к воротам, и несколько раз повторил: «Ты что, Ахмад? Ты… ты что?»
Но тут язык окончательно прилип к гортани, отказавшись слушаться своего хозяина. Потому что он увидел: на земле, в луже крови, истерзанное и изрубленное кетменем, лежит вовсе не туша барана, нет!.. Там лежал труп ЖЕНЫ брата. Доброй и трудолюбивой Гулиншах.
— Да ты что!!! — выдохнул в ужасе Халилов, все еще надеясь, что на брата навалился приступ белой горячки, болезни пусть и нехарактерной для узбеков, но все же случающейся. — Ах… Ах-мад!!! — прошептал он в ужасе, потому что брат, проревев что-то дикое, метнул в него кетмень.
Халилов едва успел отскочить от кетменя. Однако увернуться от Ахмада, обмазанного кровью, страшного, всклокоченного, с совершенно безумными выкаченными глазами, не успел. Ахмад схватил его руками за горло, и Халилов почувствовал, как, стекая с пальцев брата, по его щеке скатывается струйка крови — крови Гулиншах. Халилов с силой оттолкнул обезумевшего Ахмада. Вообще-то он был много выше и сильнее брата, но в этот момент какая-то сила, переполнявшая дом Ахмада, взяла верх. Брат, держа Халила за горло, смотрел куда-то поверх головы, словно и не видя Халила. С губ его рвались нечленораздельные звуки, в которых лишь с большим трудом можно было угадать обрывки слов. Халилов, вырываясь, попытался предпринять последнюю попытку урезонить безумца, открыл было рот чтобы начать говорить… и в этот момент Ахмад дико завопил и, изогнувшись всем телом, рухнул на землю. Он сгибался и разгибался, колотя себя кулаками по коленям, голеням и щиколоткам, вопил:
— Змеи, змеи!!! Дэвы!
Халилов подскочил к брату, чтобы попытался помочь, нo не тут-то было: обезумевший Ахмад с такой силой оттолкнул брата обеими ногами, что Халилов не устоял на ногax и отлетел к забору. При этом он довольно неловко ударился головой. Еще бы!.. И тут приступ какого-то звериного страха с новой силой наполнил Халилова. Наверно, точно так же чувствует себя козленок на горной тропе, когда знает, что за ним следит взгляд свирепого хищника. Знает, но никак не поймет, откуда исходит опасность, и с какой стороны ждать нападения. А раз неизвестно, где она, значит, она отовсюду.
Халил Халилов вспомнил вдруг древнее поверье о полчищах дэвов, и то, что всегда казалось ему глупыми сказками, вдруг приобрело такой вещественный, такой зримый привкус — привкус плоти. И свежей крови. Халилов не был фантазером, но сейчас воспоминание о тех, ПРИЕХАВШИХ с Запада, археологах, вступило ему в голову. А что… если в самом деле?.. Если они что-то НАШЛИ и оно действует?.. Ведь в кишлаке происходит что-то страшное, что-то необъяснимое.