прикрыть каждый сантиметр тела. После этого я похожу к матрасу и вытаскиваю из-под него
одноразовый телефон и небольшую пачку денег.
Семьсот долларов, которые я копила с шести лет. Их должно хватить. Я прячу деньги
и телефон в лифчик.
Зайдя в ванную, собираю свои тёмные волосы в хвост и умываюсь. А затем
всматриваюсь в своё отражение. Предательский румянец на бледном лице выдаёт меня. Я
намачиваю салфетку и прижимаю её к щекам, надеясь, что это поможет избавиться от
румянца. Когда я уже не могу медлить больше, выхожу из безопасности ванной.
В гостиной сидит мой отец. Комната походит на тёмную пещеру, куда не проходит никакой
свет. Есть только телевизор, кресло и диван. Телевизор выключен, но я знаю, что он
настроен так, чтобы показывать только счастливые, целомудренные программы, такие как
религиозные или детские шоу. Если удача оказывается на моей стороне, мне удаётся
посмотреть PBS. Я хочу чего-то погорячее, но отец удалил все другие каналы и не позволяет
мне трогать пульт.
Как обычно, единственный источник света в комнате — маленькая лампа рядом с его
стулом. Отец сидит в ореоле света, как на острове, среди этой гнетущей темноты. Он читает
Диккенса в твёрдом переплёте и закрывает массивную книгу, когда я вхожу в комнату. Отец
одет в застёгнутую на все пуговицы рубашку и брюки, а волосы аккуратно причёсаны. Как
это ни парадоксально, мой отец всегда аккуратно одевается, хотя никогда не выходит из
дома и никто кроме меня его не видит. Если я спрошу об этом, он просто ответит, что
внешний вид очень важен.
Весь наш дом походит на гостиную: тёмный, тяжелый, с толстыми стенами. Всё это
день за днём высасывает из меня жизненные силы. Вот почему я должна сбежать.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
— Сэр, — я приветствую отца и жду, сложив руки за спиной, изображая тем самым
послушную дочь.
Он проходится взглядом по моей одежде и свитеру.
— Ты собираешься на улицу?
— Если погода позволит.
Я не смотрю на окна гостиной, которые не могут пропустить даже тоненького лучика
света. Несмотря на идеальный внешний вид моего отца, наш дом выглядит как стройка.
Арочные окна, когда-то наполнявшие гостиную светом, сейчас заколочены фанерой, а по
краям заделаны клейкой лентой. Отец превратил свою гостиную в крепость, дабы защитить
себя, но я выросла в ненависти к этой гнетущей темноте. Я чувствую себя летучей мышью в
пещере, никогда не видевшей солнечного света.