— Поймите, мне очень важно знать, что у вас произошло с вашей сестрой и племянником. И это не простое любопытство. Так получилось, что я тоже оказалась втянутой в эту историю. И не только я, а и близкие для меня люди.
— Скажите, а где сейчас Александр?
— Он мертв.
Эти два слова произвели на Ирину Александровну магическое действие. Она успокоилась, и на ее лице, я готова была в этом поклясться, промелькнула тень торжествующей улыбки. «Может быть, рано я ее исключила из списка хладнокровных отравительниц», — подумала я.
— Его тоже убили? — спросила Ирина Александровна.
— Да.
Она встала и вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась с толстой тетрадью в руке.
— Вот здесь написано все, что вас интересует, — сказала она, протягивая мне тетрадь. — А теперь простите — мне надо побыть одной. Приходите завтра, и я отвечу на все ваши вопросы.
Я взяла тетрадь и молча вышла.
Я не спала уже вторые сутки, но лечь спать и отказать себе в удовольствии прочитать дневник Ирины Александровны и узнать, наконец, первопричину происходящих вокруг меня событий я не могла. Я сварила себе крепкий кофе и приступила к чтению.
Родители Ирины и Елены были детьми русских эмигрантов, которые покинули Россию сразу же после революции 1917 года. После долгих скитаний по Европе их семьи оказались в Париже, где Александр и Наталья, так звали маму сестер, познакомились. Молодые люди поженились, и вскоре у них родилась девочка, которую они назвали Ирина. Семья Мироновых снимала небольшую квартиру недалеко от набережной Сены. Жили они скромно, но дружно. Александр преподавал литературу в лицее Фенелона, Наталья вела хозяйство и занималась малышкой. В доме был культ всего русского. Между собой Мироновы разговаривали только на русском языке. А когда Ирина подросла, ей стали рассказывать русские сказки, разучивать с ней русские песни. На Новый год в доме наряжали елку, на Пасху пекли куличи и красили яйца, на Масленицу угощали соседей румяными блинами с медом и со сметаной.
Когда Ирине было 10 лет, у Мироновых родилась еще одна девочка. Когда Наталью с дочкой привезли из больницы, отец подвел Ирину к кроватке и сказал, что это ее сестренка и она должна о ней заботиться. А еще он попросил придумать для нее имя. «Папа, а можно я назову ее Аленушкой, как в сказке?» — сказала девочка, не веря своему счастью. «Можно», — рассмеялся отец. С этого момента Ирина полюбила сестренку всем сердцем. Она пела ей колыбельные, поила молоком из бутылочки, играла с ней, когда мама была занята по хозяйству.
Училась Ирина хорошо, была послушной и не доставляла родителям никаких хлопот. В отличие от своей младшей сестры, всеобщей любимицы. Аленушка с первого года жизни начала понимать, что все в их маленькой семье крутится вокруг нее, и умело этим пользовалась. Она знала, как заставить маму купить ей понравившуюся игрушку и что сказать папе, чтобы избежать наказания. Сестру она любила, но себя любила больше, поэтому Ирине она отвела роль первой фрейлины при королеве — звание почетное, но требующее безоговорочного подчинения.