Он приготовился к тому, что Ирина ответит не сразу. Но она уже приняла решение той ночью, когда сидела у его постели, поэтому ее слова прозвучали сразу же после слов Филиппа:
— …в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, — произнесла она слова клятвы.
С этого дня ее чувство к Филиппу стало еще глубже, потому что к нему добавилась материнская любовь. Отныне Филипп был ей не только мужем, но и ребенком, которого она должна была защищать и беречь. И эта любовь стала еще сильнее после того, как она приняла решение не иметь детей, чтобы положить конец роду де Пейнов.
Об этом решении она ничего не сказала мужу, оставив этот разговор на потом. Но Филипп и сам никогда не говорил о детях, боясь ненароком причинить Ирине боль.
Шли годы. Умер отец Филиппа. Перед смертью он вызвал сына к себе. О чем они говорили, для Ирины так и осталось тайной. Однако она очень надеялась, что в свой последний час отец все-таки простил сына.
Родители Ирины были уверены, что после смерти отца Филипп захочет обосноваться в Париже, но сразу же после похорон Филипп и Ирина вернулись в Кассис.
Ровно через год после смерти свекра Ирина получила страшное известие: в автомобильной катастрофе погибли ее родители. И вновь они с Филиппом отправились в Париж. Филипп взял на себя хлопоты по организации похорон, а Ирина не отходила от Елены, которая очень тяжело переживала утрату. Опасаясь за здоровье сестры, Ирина предложила ей после похорон поехать в Кассис и пожить там некоторое время. Елена согласилась.
В первую неделю, которую сестры провели вместе, они практически не расставались: перебирали старые фотографии, вспоминали, как они всей семьей отдыхали здесь, в Кассисе, гуляли, выбирая улицы, по которым они ходили с родителями. Все это создавало иллюзию, что родители еще живы, они просто задержались в Париже, но скоро обязательно приедут и все будет как раньше.
Постепенно боль стихала. Время и средиземноморское лето делали свое дело. Чтобы как-то отвлечь сестер от грустных мыслей, Филипп предложил им совершить небольшое морское путешествие на яхте. Яхта называлсь «Rénie»[15]. Филипп купил ее сразу после свадьбы и назвал ее в честь своей жены. Сестры согласились, и через два дня яхта взяла курс на Ниццу.
Как только Кассис скрылся из вида, задул мистраль и на море поднялись волны. Яхту бросало то вверх, то вниз, но Филиппа это только забавляло. Он был опытным яхтсменом и с удовольствием отвечал на вызов морской стихии. Ирину шторм пугал, но, видя, как ловко муж управляется с яхтой, она немного успокоилась и доверилась мастерству капитана. Однако на подходе к Ницце у нее начался приступ морской болезни, и продолжался он до тех пор, пока яхта не бросила якорь в бухте Ангелов.