— Можно, к примеру — правник, правозащитник, но, к сожалению, с девяностых годов прошлого века русский язык заменяли так интенсивно, что испоганили навек.
— Убицца веником!
— Не надо, — засмеялась Дуня.
Они уже собрались домой, когда к Вавиным наконец заявились дед и дядя Миша. Пришлось посидеть ещё и с ними полчаса ради приличия, обсудить цены на нефть и газ, геев-политиков и «гниение Европы», после чего молодые отправились к себе, то есть в дом Геннадия Терентьевича, где им была выделена самая большая спальня; сколько помнил Афанасий, там спали и по большей части жили его родители.
— Я засыпаю, — сунулась лицом в подушку Дуня.
— Спи, — погладил он её по спине, — пойду побеседую со Степаном, что-то я его не вижу.
— А где дедуля будет спать?
— В сундуке, — пошутил Афанасий. — На диване в светлице ляжет. Соку принести? Или молочка?
Дуня не ответила, она уже спала.
Он накинул на голый торс старенькую телогрейку: похолодало, с неба посыпалась морось, — вышел из дома и буквально нос к носу столкнулся с Олегом.
— Ох! — отпрянул майор, узнал друга, заулыбался. — Афоня… а я к вам.
Афанасий увидел в его руке бутылку, принюхался: от Олега несло перегаром, и был он пьян почти в стельку.
— Майор?! — больше изумился, чем расстроился Афанасий; на его памяти друг детства не пил и ни разу не был замечен пьяным. — Глазам не верю! Ты пил?!
— Сам ты тыпил… имею право, я не на базе… глоточек всего… — Олег попытался его обнять, Афанасий увернулся. — Вискарика Дуняше принёс… хороший лейбл…
— Дуня спит.
— Разбуди.
— Не сходи с ума.
— Ну что тебе стоит? Может, я завтра с дуба рухну… с инфарктом миокарда… и вообще — любви хочется, тепла, нежности… тебе не понять. — Олег всхлипнул и снова полез обниматься.
Афанасий развернул его на сто восемьдесят градусов, ловко отобрал бутылку.
— Иди домой.
— Мой дом — тюрьма… — Олег икнул и в самом деле засмеялся. — Зря ты меня так… бортуешь…
— Как?
— Я же вижу, что вы начали меня избегать.
— Чушь из головы выбрось! (Совесть поёжилась: это была правда, Олег учуял изменение отношения к нему.) Просто ты не всегда находишь правильные моменты для встреч.
— Ага… зверем смотришь…
Волна злости затуманила сознание, остановить язык удалось с трудом.
— Ты бы так же смотрел.
Олега повело, он схватился за штакетник, покачал пальцем с пьяной ухмылкой.
— У меня другие взгляды… и всё-таки зря ты не дал мне поговорить с Дуняшей.
— Сказал же — спит она, умаялась. Давай провожу.
— Я с-сам с усам… береги её, а то украду. — Олег хихикнул. — И дедулю береги, он у тебя… — Он осекся, оттолкнулся от забора и, раскачиваясь как моряк на суше, засеменил вдоль улицы туда, где стоял дом родственников, у которых останавливался раньше.