- Нет.
- Есть мальчики, - доверительно сказал человек. Из-под козырька смотрел коричневый человеческий глаз, в котором, как мошка в янтаре, застыл неподвижный равнодушный зрачок. Голос же был очень доброжелательный и отчасти даже застенчивый.
- Мальчики...
- Двадцать рублей в час.
Маадэр вздохнул. Пряный и в то же время тошнотворный запах жизни уже свербил у корня языка, хотелось забыть про ждущий снаружи вечер, похожий на сырую парящую тряпку, про хищные ледяные ветра, шныряющие бродячими собаками у самой земли, про злое свечение безразличных звезд и оранжевый глаз Юпитера в небе. Хотелось сделать вид, что это просто вечер, а он - просто обычный человек. Влиться в гудящую толпу, впитать ее запах, принять ее маскировочную окраску. Украсть кусочек чужой жизни, в которой тепло, сухо и спокойно. Хотя бы на один вечер...
«Забудь. Деньги еще пригодятся», - насытившийся Вурм настороженно наблюдал глазами Маадэра за происходящим.
«Я помню. Не сверби в ухе, червь».
- Не сейчас.
Человек понимающе кивнул, улыбнулся и через две секунды уже снова слился с толпой. Маадэру подумалось, что если взять огромное сито и процедить все содержимое бара, то и тогда не удастся найти никаких его следов.
«Не хочу чтоб ты опять спустил все, что есть в кармане за два дня».
«Очень трогательная забота, спасибо», - думать с язвительными интонациями было непросто.
«Не стоит, - ответил Вурм и добавил, - Если ты помнишь, я могу находить пищу не только в кофе"».
Маадэр это помнил. Хотя это было одной из тех вещей, которые хорошо бы было забыть.
«Ты закончил жрать?»
«Да. Я сыт».
«Тогда уходим», - Маадэр деланно небрежным жестом уронил на стойку бара десятирублевую ассигнацию, - «Здесь становится душно».
«Здесь есть войс-терминал", - некстати заметил Вурм.
«Я заметил. Что с того?»
«Позвони отсюда Зигана».
«Не вижу смысла. Все, что я нашел за последние шесть часов – одного дохлого лепра. Едва ли Зигана посчитает его равноценной заменой своей пропажи».
«Но у него хотя бы появится впечатление, что ты занялся его пропажей всерьез. И ты сможешь попросить увеличения аванса».
«Беру свои слова назад, - улыбнулся Маадэр, - Ты не червяк. Ты старый мудрый змей».
Если бы у Вурма было бы лицо, сейчас бы оно ухмылялось. Однако лица у него не было. Почти как и всего остального.
Войс-терминал был у стены - старый неуклюжий аппарат с помутневшим от времени пластиком и желтыми кнопками. От него пахло плохим табаком и чужим потом. Трубка выглядела так, словно являлась вместилищем всех существующих на Пасифе инфекций и микроскопических паразитов.